из составляющих большой чреды событий, которые имели своё начало ещё задолго до сотворения этого леса.
– Расскажи мне всё, я хочу знать!
– Не так быстро, для начала принеси голову того, кто оставил на тебе эти шрамы. У нас мало времени, скоро полнолуние. Знаешь, что будет после? О, по твоим глазам я вижу, что знаешь – страх. Страх стать неподвластным себе или, может, боязнь не успеть отомстить? – Её лицо стало суровым и непроницаемым. – Принеси мне его голову! И знай: если не успеешь, потом уже будет слишком поздно, я не лечу проклятие луны, это не в моей власти.
– Тебе можно верить?
– Если нет, тогда зачем пришёл?
Рошах медлил, его одолевали сомнения.
– Будь, по-твоему. Где мне его искать?
– Иди к запретным горам, там всё случится, и помни – времени совсем мало.
Рошах ушёл, не оборачиваясь, ему уже не нравилось то, во что он сам себя втягивал. Лишь вера в слова Смотрящей перевесила чашу сомнений, вера и желание отомстить.
– Да свершиться предначертанное, – шепнула Хозяйка леса, смотря в след удаляющейся фигуре.
После своих слов она осторожно обернулась, будто боясь быть услышанной.
Златовласая ждала его на верхушке дерева, с которой открывался чудесный вид на всю долину. Непослушные волосы амазонки развевались под порывами ветра, как языки костра. Ветер срывал листву с ветвей, унося в бескрайние дали. За горизонтом медленно таяло солнце, но пока его лучи ещё частично прорывались сквозь наступающую тьму. Вскоре оно уступило права загадочной и холодной луне, похожей на одинокую вдову, которая, не теряя надежды, ждёт любимого с войны.
Рошах нежно дотронулся до плеча девушки с трепетом подобным служителю храма, касающегося древней реликвии. Златовласая резко обернулась, её реакции мог позавидовать хищный зверь. Их глаза встретились, они как пары бездонных сосудов в миг наполнились и разлили через край то, что однажды назвали любовью. Рошах и Златовласая – две искры, при соприкосновении образующие пожар. Они набросились на друг друга безумно, отчаянно разрывая в клочья ночную тишь, наполняя её прерывистым дыханием, криками и стонами наслаждения. Память о той ночи течение времени заберёт с собой в века. Туда, где однажды будут счастливы мужчина и женщина.
На утро Рошах ушёл, оставив спящую амазонку на верхушке мира. Он знал: однажды придёт и больше не сможет уйти, как и то, что она будет ждать.
Златовласая лишь притворялась спящей. Когда Рошах ушёл, она встала, подставив нагое тело утренней прохладе, глядя в след уходящему воину. Он был её, её человек, и принадлежал только ей.
2
Горы, лежащие на севере, не сулили случайным путникам ничего хорошего – в этих гиблых местах и слыхом не слыхивали о законе и порядке. Неплодородная и труднопроходимая местность впитывала, как тряпка грязную воду, все отбросы из окраин Горгунды. Особенно славилась местная таверна, имеющая вполне обычное для тех
