там получиться может.
Мефи прекрасно слышал их мольбы, он еще слонялся около княжеского дворца в те дни.
Наверное, он смог бы что-то для них сделать, но не сомневался, что все усилия его окажутся бесплодными, вот и не стоило начинать.
Да и не хотелось ему помогать старым богам, которые сами ничего делать не собирались.
№№№№№№
С благоговением вошла Апраксия в уже готовый к завтрашнему обряду собор, а когда оглянулась – еще больше удивилась и восторгнулась.
Собор был великолепен. Он ничем не был похож на полутемные храмы, к которым она привыкла.
Там именно хотелось преклонить колени и просить о чем-то, а здесь сердце переполнялось каким-то странным восторгом. Можно было подняться к куполу и улететь в небеса.
Вместо страха появилась легкость и радость.
Она вспомнила о горьких слезах и дурных предчувствиях, когда собиралась в дорогу.
Настоятель встретил ее ласково и приветливо и с радостью благословил
ГЛАВА 15 КРЕЩЕНИЕ
Надолго запомнили русичи то утро. Они просыпались впервые от звона колокольного, которого прежде никогда не слышали. Он возвестил о приходе совсем иного времени на русской земле. Странный звон проносился над землями, то пугал он, то радовал, так сразу и не разобрать.
Людские реки вольно или невольно потекли к новому собору, чтобы своими глазами увидеть, что там нынче свершилось.
Направился туда и князь Владимир вместе со своей свитой, чтобы креститься. Шли они медленно и торжественно. Тысячи глаз смотрели за этим ходом.
Потом рассказывали, будто накануне ночью двое парней пытались сжечь новый собор, но так уж получилось, что сами себя они чуть не спалили. Если бы пруда поблизости не оказалось, то сгорели бы и вовсе, а так спаслись в последний момент все-таки.
Мефи знал, что рассказы эти были выдумкой, видел он горемычных тех парней и от души над ними посмеялся.
Он успел заменить и другое, как огонь с лучин на одежду их перекинулся внезапно.
Тогда она и вспыхнула ясным пламенем вдруг. А перепуганный насмерть злодеи, кажется, и вовсе рассудок потеряли, замерли, если бы он к воде их не толкнул, точно бы они сгорели, таким происшествием и вовсе зачарованные.
Потом показывали они ожоги на своем теле, словно кару небесную за крамольные помыслы.
Что не говори, а измельчал народишка по сравнению с древними злодеями. Мефи знал, что не обошлось без вмешательства бога или одного из архангелов его, не пожелавших допустить очередного сожжения храма. Огненный меч поразил несчастных, пронзив души адской болью.
– Чего это ты уродуешь тех, кого хранить должен? – спросил у карателя Мефи, пусть они души заблудшие, сами не знают, что творят, так что их теперь сразу надо убивать, а где же ваше милосердие, а еще про бесов говорите.
– Они не мои вовсе, –
