русских солдат в отдельности и целых войсковых подразделений трогает до слёз.
– Это так. В тот вечер, когда я читала главу о падении Севастополя, о трагедии, постигшей последних защитников Херсона – безоружных, измученных тяжёлыми боями, голодом, жаждой, прижатых врагом к безнадёжной стихии моря, – я не могла уснуть.
– У Карпова, бесспорно, большая и добрая душа. Во имя торжества правды и справедливости он сумел воскресить имя генерала, человека трагической судьбы. Презирая смерть, генерал остался верен своему народу. Я словно живого вижу генерала на наблюдательном пункте, разглядывающего в бинокль немецкие укрепления. – Яковлев смолк, в его красивых глазах появились слёзы. – Ведь что вызывает уважение, Мариам, писатель дал блестящий анализ операции «Эдельвейс». Я впервые узнал, что за осуществление операции взялся сам Гитлер, который, к счастью, провалил её. А всё благодаря героизму, граничащему с безумием, наших солдат, готовых на самопожертвование в ходе священной войны. Враг был коварен, а главное, силён. Кто знает историю германорусской войны 1914 года, в особенности истоки «дранг нах Остен» кайзеровской Германии, на основе которого выпестован немецкий фашизм, также стремившийся к мировому господству, тот всё-таки скажет: «Ефрейтор есть ефрейтор, в отличие от образованного императора, унаследовавшего от тевтонских предков постулаты рыцарства». А кто такой Шикльгрубер?
– Думаю, Гитлеру помог механизм интриг, повергших коварных чудовищ империализма, перед зверствами которых блекнут такие потрясатели веков, как Чингисхан и Тамерлан. – Тут я решила дать фюреру медицинское заключение. – Как врач, я сужу по характеристике, данной фюреру его же соратниками, уверенными, что
Гитлер – человек душевнобольной, шизофреник с незаурядным мышлением, целеустремлённый дегенерат, садист. Добавьте к этому запущенный сифилис мозга. Всё это породило манию величия, ибо все те скрупулёзно планируемые и методически осуществляемые зверства над людскими массами противоестественны, не свойственны человеку нормальному.
– Всё это так, Мариам. – Яковлев на минуту задумался, словно пытаясь сказать что-то важное. – А те успехи, что были достигнуты в промышленности и экономике Германии, передел мира, захват стран Европы и, наконец, успехи гитлеровцев на первых порах наступления на Россию не венец его особого ума или таланта, а достижения его окружения: опытных и закалённых в войне и муштре военспецов, вышколенных стратегов молниеносной войны.
– Без них Гитлер, как и Александр Македонский без вымуштрованной армии, не достиг бы успеха на арене новой мировой войны.
В какой-то степени я разбиралась в военном деле, знала историю многих войн, изучала структуру царских войск, потому что многие годы трудилась над эпопеей Кавказских войн двух минувших столетий.
– Тут вот что меня мучает, Мариам. Под Сталинградом меня познакомили с пленным немецким приват-доцентом, показали его
