с разными политическими силами и кланами, пока не остановилась на фигуре бывшего муфтия Ахмата Кадырова. В этот период в Чечне проводилось много различных форумов и мероприятий, в которых участвовали самые разные люди – от влиятельных московских чеченцев и представителей зарубежной чеченской диаспоры до старейшин уважаемых родов и глав тейпов, раскаявшихся боевиков и умеренных сепаратистов. Крупнейшим из таких мероприятий стал съезд чеченского народа, на котором официальную российскую делегацию возглавлял Борис Немцов, как один из думских руководителей.
На этом съезде Немцов впервые познакомился с Рамзаном Кадыровым, который сидел в самом дальнем углу длинного стола. Он занимал уже какой-то небольшой пост в администрации своего отца. Борис вспоминал о той первой встрече так: «Я обратил внимание на очень молодого парня в спортивном костюме, который практически все время мероприятия, которое шло целый день, просидел молча. В конце начали обсуждать необходимость федеральных субсидий на восстановление Чечни после военных событий. Я сказал, что необходимы конкретные целевые программы и гарантии, или все деньги опять разворуют (что в результате и произошло). На это неожиданно отреагировал весь день молчавший парень в спортивном костюме. Потом уже мне сказали, что это сын Ахмата Кадырова. Коротко, зло и на очень плохом русском языке он сказал вполголоса: “Если денег из Москвы не будет – мы все опять в горы уйдем”».
Немцов рассказывал эту историю часто и не только мне. Думаю, это первое знакомство стало лейтмотивом его сформировавшегося позже резко отрицательного отношения к Рамзану Кадырову и созданной системе власти в современной Чечне, которая в конечном итоге прямо или косвенно убила Бориса.
В этом месте я не могу не сказать о своем отношении к этим страшным февральским событиям 2015 года. Они стали для меня огромной личной трагедией и во многом тем поворотным моментом, который определил мое отношение к современной российской политической системе и к политике вообще. Они спровоцировали мой персональный жизненный кризис и переоценку ценностей и приоритетов.
К сожалению, в последние годы жизни Немцова мы общались с ним значительно меньше, чем в нулевые. За это теперь я корю себя и очень сожалею. Борис выбрал столь логичный для себя путь оппозиционного лидера, бесстрашного и бескомпромиссного. Я встроился в систему и, даже уйдя в 2007 году окончательно с госслужбы, поработав несколько лет топ-менеджером в крупном частном бизнесе, вернулся в орбиту окологосударственных проектов, став вице-президентом Оргкомитета «Сочи-2014».
Взгляды Немцова в этот период сильно радикализировались во многом, как мне кажется, вследствие его личных обид и амбиций. Я думаю, он сильно переживал, хотя никогда и никому об этом не говорил, что главные позиции на политической арене страны заняли его ровесники и даже люди моложе его, как, например, Президент Медведев. Он же, считавшийся наследником Ельцина, новым поколением
