ел быстрее.
Однажды после окончания уборочных работ один из сезонных рабочих спросил у хозяина, почему тот своему подручному рабочему установил плату вдвое больше, чем ему, сезонному.
– А погляди на дорогу, едет обоз, пойди узнай, что за люди, – подумав, ответил Хабибулла.
– Купчишки из Одессы, едут в Екатеринодар, – сказал, вернувшись, парень.
– Что везут? – спросил хозяин.
– Не знаю, – ответил рабочий.
– Пойди спроси.
Парень побежал и, узнав, ответил:
– Соль везут.
– Почём пуд? – спросил хозяин.
– Не знаю, – ответил работник.
– Так пойди узнай.
Рабочий побежал и, возвратившись, сообщил:
– Руль за пуд просят.
Тогда Хабибулла кликнул подручного, которому платил вдвое больше за рабочий день, и сказал ему:
– Вон обоз, догони, узнай, что за люди.
Подручный сбегал и, быстро вернувшись, доложил:
– Купцы из Одессы, везут в Екатеринодар соль для продажи, за пуд положили рубль.
И Хабибулла, обратившись к недовольному оплатой сезонному рабочему сказал:
– Теперь ты понял, почему я плачу подручному вдвое больше?
Через несколько дней после приезда Хабибулла повёз обоих парней в станицу Челбасскую. Там он снял, заплатив за полгода вперёд, помещение, в котором они должны были открыть свою мастерскую и там же жить. Велев оставить инструменты, Хабибулла повёз земляков обратно к себе на хутор. Зная, что оба неплохие косари, попросил помочь заготовить сена скоту на зиму.
Когда заканчивались работы в поле, в городах устраивались шумные ярмарки – с танцами под духовые оркестры, с различными аттракционами. Когда духовой оркестр заиграл лезгинку, приехавшие на ярмарку горцы не удержались, вихрем ворвались в круг и под восторженные возгласы и хлопанье в ладоши молодых казаков и казачек закружились в искромётном танце, зажигая весёлым азартом взоры глядящих на них девчат.
– Вот за того, черноусого я бы пошла замуж, – сказала одна русоволосая казачка, прижимаясь к стайке теснившихся впереди подружек.
– Ой, Паша, да как можно, он же бусурман, – ойкнула вторая.
Истоки рода
Поздней осенью оба брата, Ибрагим и Мудун, вернувшись в Челбасскую, были возмущены, узнав, что хозяин, у которого Хабибулла снял для них часть дома под жильё и мастерскую, без всякого к тому повода выбросил на улицу чуть ли не все их пожитки.
Молодая казачка из соседнего дома, увидев действия сумасбродного старика, сурово насупила брови.
– Да как тебе не стыдно? Они уплатили вперёд за полгода, ничем тебя не стеснив, не обидев, а ты выбрасываешь их вещи. Ты – бесстыжий забулдыга, а не казак. А если вернутся, что будет?
Её мать, Елена
