обувь, правда подобранные на его вкус. Джинсам и футболке Гидеон предпочел синее платье с широким подолом, а удобным ботинкам – туфли на высоком каблуке. Бюстгальтера среди вещей в стопке не оказалось; кроме платья, в ней были только синие трусики. «У него явно слабость к синему цвету, – поняла Скарлет. – Интересно, как давно это у него? И почему?» Женщину раздражало, что есть нечто такое, чего она не знает о своем муже. «А впрочем, не важно, – подумала она. – Его причуды меня не касаются».
– Ты там еще долго? – раздалось из-за двери.
От этого низкого, грудного голоса у Скарлет по всему телу побежали мурашки. Она представила, как Гидеон вышагивает взад-вперед перед дверью, и невольно улыбнулась. Он и раньше не отличался терпением, особенно когда речь шла о ней, и женщине это всегда очень нравилось, ибо говорило о силе его чувств. После каждого задания он прибегал к ней в камеру и, снедаемый желанием вновь изучить ее прелестное тело, покрывал поцелуями ее лицо и руки.
«Как же я по тебе скучал!» – каждый раз говорил он.
«Не уходи от меня больше», – снова и снова следовал ответ.
«Если бы мог, я остался с тобой в этой камере навсегда», – отвечал он. В последний раз, когда между ними происходил этот диалог, у него на губах промелькнула какая-то странная улыбка. «Кто знает, может, однажды так и будет».
«Нет! – Скарлет не желала своему любимому такой участи, как бы сильно ни страдала, когда его не было рядом. – Просто… сделай так, чтобы я забыла, что ты когда-то уходил».
И Гидеон выполнял ее просьбы – она действительно забывала…
Они часто грезили о побеге. Скарлет была закована в золотой ошейник, который лишал Ночной Кошмар силы. Снять его могли только сам Зевс и несколько бессмертных из его самого близкого окружения. Кроме того, лишь немногие из небожителей умели перемещаться в пространстве силой мысли, и Гидеон не принадлежал к их числу. Если бы они решили сбежать, ему пришлось бы незаметно провести ее через весь Тартар, усеянный стражниками, и вывести через единственные ворота, тоже, естественно, тщательно охранявшиеся. И для одного беглеца такой путь – задачка не из легких, вдвоем же преодолеть его попросту невозможно, даже без ошейника. И все же Гидеон верил, что у них все может получиться, и не оставлял дерзких замыслов.
Скарлет ощутила, как воспоминания смягчают ее сердце. «Не поддавайся! – приказала себе женщина. – Ты не переживешь, если он снова разобьет тебе сердце, а ничего другого ждать от него не приходится».
С грохотом швырнув расческу на раковину, она взяла платье и надела через голову. Прикосновение мягкой ткани к коже заставило ее застонать. Скарлет никогда не носила платьев, хотя, возможно, стоило. Кто бы мог подумать, что они так приятно прилегают к телу. Трусики оказались столь же мягкими, и Скарлет не удержалась от еще одного стона. Туфли на каблуке были отвергнуты – им женщина предпочла свои старые ботинки, в которых было проще и бегать, и драться. Закончив одеваться, Скарлет расправила плечи и
