с кресла.
– Очень мило! – заявил он. – Спасибо!
Но Скарлет уже метнула следующую тарелку, на этот раз угодив противнику в грудь. Стекло разлетелось вдребезги, изрезав футболку.
– Что ты не вытворяешь? – спросил мужчина.
– Не надираю тебе задницу! Не пытаюсь размозжить тебе голову и размазать твои мерзкие мозги по стене! Ты, грязная свинья! – провизжала Скарлет. – Ты все понял? Кажется, я старалась говорить на доступном тебе языке!
Скарлет приняла роковое решение: Гидеон должен умереть. Она схватила вилку и выставила ее наподобие кинжала. Ей доводилось убивать и предметами, еще меньше похожими на оружие, причем даже бессмертных.
– Может, я и помню тебя, Скарлет, – заорал Гидеон, чуть отступая назад, – но твой образ не преследовал меня все эти годы!
Резким движением он задрал футболку, и взору Скарлет предстали кровоточащие порезы, а среди них, над самым сердцем, красовалась татуировка в виде темных глаз, очень похожих на ее собственные.
– Не видишь? Ты не преследовала меня!
– Это ничего не доказывает! – возразила Скарлет. – У тысяч людей темные глаза!
Воин повернул голову и убрал волосы с задней части шеи. Скарлет увидела еще одну татуировку – кроваво-красные губы в форме сердечка, опять же очень похожие на ее собственные. Затем Гидеон обернулся и снова задрал футболку, демонстрируя разукрашенную цветами поясницу и надпись: TO PART IS TO DIE. Татуировка была точной копией той, что украшала спину Скарлет. Гидеон уже показывал ее однажды, когда впервые спустился в подземелье, но Скарлет все равно, как и тогда, почувствовала, будто ее с силой толкнули в грудь.
– Я просто не пытаюсь найти всему этому объяснение, – мягко проговорил Гидеон, вновь поворачиваясь к Скарлет лицом. – Не помогай мне! Ну пожалуйста!
Вид татуировок нисколько не уменьшил ее ярость. Напротив, Скарлет взбесилась еще больше. Гидеон чувствовал ее, но все же продолжал спать с другими женщинами, жить полной жизнью вместо того, чтобы попытаться разобраться, откуда приходят все эти образы.
– Ты думаешь, тебя это оправдывает? – вскричала Скарлет. – Ты! Равнодушный ублюдок! Пока ты тут, внизу, развлекался с бабами и радовался жизни, я прозябала в Тартаре, в рабстве у олимпийцев! – Скарлет сделала один шаг, затем другой, обогнула стол и приблизилась к Гидеону. Тот не шелохнулся. – Их слово было для меня законом, хотела я того или нет, но мне приходилось повиноваться. – Каких только унижений она не натерпелась за эти годы: то ходила голышом, то сражалась с другими заключенными, то на четвереньках оттирала чужую грязь. – И ты бросил меня там! Обещал вернуться за мной, а сам исчез навсегда!
Дрожа всем телом от гнева и тяжело дыша, женщина воткнула вилку в грудь Гидеона и изо всех сил провернула. К ее удивлению, он не отпрянул и не попытался обороняться. Его ноги словно вросли в пол, глаза сузились и превратились в щелочки.
