style="font-size:15px;"> Гидеон вздохнул, взял ее запястье и осмотрел рану.
– Ты поранилась… хорошо. Подожди, сейчас не подлечим тебя.
Когда Гидеон спустился в подземелье замка и взору женщины предстало его прекрасное лицо, ее охватила радость, ведь он был жив и снова рядом. Однако уже в следующее мгновение ее сердце заполнили гнев, горечь и отчаянное желание наброситься на него с кулаками. Ее буквально затрясло от ненависти, и все же те переживания не шли ни в какое сравнение с той исступленной яростью, которую она чувствовала сейчас.
«Да как он смеет? – спрашивала себя Скарлет. – Как, черт возьми, он смеет делать вид, будто эти никчемные порезы на руке что-то значат?»
Гидеон сидел напротив Скарлет и точно ребенок, вооруженный палкой, тыкал ею в душу своей собеседницы – то чуть правее, то чуть выше. А все потому, что она для него один большой вопрос. Ему нужны ответы, а не она сама и не ее прощение. Ему плевать на ее подлинные раны, их «подлечивать» он и не думает.
«Неужели я всегда была для него пустым местом, даже тогда, много столетий назад? – спрашивала себя Скарлет. – Да, он женился на мне, но очень быстро покинул». Покинул для того, чтобы, как она теперь знала, украсть и открыть ларец Пандоры. Ей также было известно, что через еще какое-то время в него вселили демона и выставили с небес. Но ведь и Скарлет стала одержима в тот же самый день и час с той лишь разницей, что она как сидела в камере, так в ней и осталась. Когда после нескольких столетий, проведенных в полной тьме, сознание вернулось к ней, она вспомнила Гидеона. Скарлет решила, что ее муж, вероятно, тоже стал носителем демона, но скоро, как и она, придет в себя, и принялась ждать его возвращения. Но время шло, а Гидеон все не появлялся. Тогда Скарлет стали терзать все эти вопросы и страхи, со временем сменившиеся уверенностью в том, что ее любимого убили, и безысходным горем.
В своей скорби она творила такое, что даже демон Ночных Кошмаров приходил в растерянность… Из ее соседей по камере (к этому времени ее отселили от матери) в живых не осталось никого. Олимпийцы даже хотели казнить ее, но Зевс передумал и приказал провести ее мимо Кроноса, его собственного отца и величайшего врага, в напоминание о том, что Рея наставила тому рога. «То, что доставляет страдания свергнутому Верховному богу титанов, достойно жизни, какую бы опасность оно ни представляло», – пояснил свое решение небесный властитель. А потом титаны вырвались на свободу. Кронос и Рея с удовольствием оставили бы Скарлет в тюрьме, но понимали: ее силы и способности будут серьезным подспорьем в борьбе с олимпийцами.
Как только совершился переворот, Скарлет кинулась в небесный архив и принялась собирать сведения о Владыках Преисподней, чтобы разыскать их и узнать, как погиб Гидеон и где покоится его прах. Она хотела похоронить останки любимого, помолиться над его могилой, попрощаться с ним, а вместо этого выяснила, что ее муж жив и здоров. Ее радость и восторг не знали границ, равно как и пришедшее им на смену огорчение. «Почему он не вернулся
