таковой на протяжении следующих четырнадцати дней. В течение этого срока ты имеешь право передумать и вернуться на свое законное место.
Шок поразил ее, точно удар молнии, обжигающий и испепеляющий.
– Я не понимаю. – Еще ни один падший ангел не удостаивался второго шанса.
– Нечего тут понимать, – сказал Аэрон, все еще пытаясь успокоить ее. – Я с тобой.
– Я ведь один из Семерых Избранных, Оливия. Поэтому, когда я попросил для тебя четырнадцать дней, тебе их дали. Это время ты можешь провести здесь… насладиться жизнью. А потом нужно вернуться назад. – В голосе Лисандра звучала обида на ученицу за то, что она не догадалась о полагающихся его статусу привилегиях.
Она уловила также и нотки надежды, опечалившие ее. Выбрав Аэрона, она сожалела лишь о том, что причинила боль Лисандру, этому удивительному воителю. Ведь он любит ее и желает ей только добра.
– Мне жаль, но я не передумаю.
Такой ответ ошеломил Лисандра.
– Даже когда этого бессмертного у тебя отнимут?
Оливия едва сдержалась, чтобы не заплакать от страха. «Я не готова потерять его». Но она так слаба, что ничем не может помочь Аэрону, и знает об этом.
– Потому ты…
– Нет-нет, успокойся. Я пришел сюда не для того, чтобы его убить. – Он не сказал «пока», но это подразумевалось само собой. – Если ты решишь остаться, то нового палача выберут по истечении отведенных тебе четырнадцати дней.
Что ж, значит, она проведет с Аэроном две недели. Не больше и не меньше. Этого должно быть достаточно, чтобы запастись воспоминаниями на всю оставшуюся жизнь. Если, конечно, удастся убедить Аэрона оставить ее в крепости. Он ведь такой упрямый…
Оливия вздохнула.
– Спасибо, – сказала она Лисандру. – За все. Ты не обязан был это делать для меня.
Наверняка за подобную уступку ему пришлось яростно повоевать с Советом, хоть он и один из Семерых Избранных. Однако он добился своего, подарив Оливии возможность насладиться столь желанными радостями обычной жизни и страстью, прежде чем она снова займет свое место в раю. Она не стала говорить Лисандру, что не вернется ни при каком исходе.
Вернись она через четырнадцать дней, ей опять поручат убить Аэрона, и она, как и прежде, не сможет это сделать.
– Я люблю тебя. Надеюсь, ты это знаешь. И не важно, что будет дальше.
– Оливия, – произнес явно сбитый с толку Аэрон.
– Он не может ни видеть, ни слышать, ни чувствовать меня, – пояснил Лисандр. – Сейчас он понял, что ты говоришь не с ним, и думает, будто у тебя галлюцинации от боли. – Наставник шагнул к кровати. – Должен тебе напомнить, Лив, что этот мужчина – демон. И олицетворяет собой все то, против чего мы боремся.
– Как и твоя женщина.
Лисандр расправил широкие плечи и вздернул подбородок. Упрямый воитель ее Лисандр. Как и Аэрон.
– Бьянка не нарушала наших законов.
– Даже
