Сколько же тебе лет? И зовут как? Имя хочу знать, а не кличку!
– Толя я. Анатолий… Анатолий Борисович Углов. Седьмого июня исполнится шестьдесят. Юбилей.
Зоя слышала дрожь в голосе Анатолия. Будто говорил, а сам себе не верил! Потом она отодвинула стул, предложила присесть. Вдруг вспомнила про разбитую рюмку, кинулась убирать осколки.
Электронику явно мешал халат: он его то и дело запахивал, одёргивал, поправлял.
– Ты, Толя, иди в боковую комнату, надень нормальную мужскую одежду. На стуле лежит. Там и бельё есть. Я сама не люблю мужиков в халате – смешные они!
Вернулся гость – рот до ушей! Опять похож был на ребёнка, которому очень обновка понравилась! Подвёрнутые Денискины джинсы, полосатая тенниска Антона подходили ему по размеру, но были длинноваты. Зато в момент сделали гостя почти родным человеком.
Зоя Павловна засмущалась. Только с виду гром-баба! На самом деле краснела от «солёных» анекдотов, от матерщины, от комплиментов в свой адрес. А сейчас причиной её застенчивости стал страх. Страх невзначай обидеть этого малознакомого человека, волей судьбы ставшего бомжем…
За столом они сидели друг против друга.
– Не хочу сегодня пить. Уберите водку, пожалуйста!
Зое Павловне это очень понравилось! Она улыбнулась.
– Хорошо, Толечка. Ну и слава богу!
– Как… вы… меня… назвали?
– Извини! Вырвалось! Я с детства привыкла к ласковым, то есть к ласкательным именам. Мама, что ли, приучила…
– Не надо извиняться. Я такое обращение в свой адрес лет пятьдесят назад слышал. От бабушки.
И вдруг глаза его покраснели, часто-часто заморгали! Сначала выкатилась слеза, а потом хлынули слёзы. Зоя растерялась…
Рванулась к Электронику, обхватила его сзади за плечи и тоже расплакалась, зарыв лицо в его спутанных кудрях… Он не шевелился. Только смахнул рукой свои нечаянные слёзы, а потом, казалось, вовсе не дышал… А Зоя плакала от жалости к этому мужчине за его неустроенность, за его слёзы. Плакала от жалости к себе, что прожила жизнь, а нежности нерастраченной ещё так много, что тесно ей внутри – вот и хлынула слёзным потоком на седины чужого обездоленного мужика.
Потом разом они оба заговорили! Перебивая друг друга, слушая и не слушая… Говорили и говорили! Так бывает, когда после долгой разлуки встречаются два близких или родных человека.
…После ужина и чая на освобождённом от посуды столе лежали горы фотоальбомов и просто фотографий. Зое Павловне очень понравилось, что Анатолий сам попросил показать ему её сыновей и внуков. Узнав, кто где, гость самостоятельно рассматривал застывшие миги чужой жизни.
Зоя Павловна включила ему телевизор, а сама вышла в свою комнату поискать фотографии её молодости: Толечка попросил! Когда вернулась в кухню, увидела, что он спит на диванчике, свернувшись калачиком, держа руку на груди, под рукой альбом с фотографиями Зоиных внучат… Она опять видела лицо счастливого ребёнка, только спящего.
