какая выгода? – спросил Петя.
Петя зевнул:
– Я лучше всех в Лондоне деньги кручу. Не у всех есть время такими делами заниматься, а чтобы средства тухли, для нас, торговцев и банкиров, ровно как ножом по сердцу. Как их вложить, у меня голова болит, а конторы в Гамбурге и Антверпене прибыль считают. Жаль, что с Венецией у меня не удалось, а то бы все европейские вклады в мои руки перешли.
На мокрых камнях таял легкий снег. Узкие проулки Каннареджо тонули в наползшем с лагуны тумане. Петя постучал в низкую дверь.
Несколько свечей горело в тяжелом, бронзовом канделябре на отполированной до блеска дубовой стойке. Старик поджал тонкие губы: «Знаете, когда приходить».
– Не первый год дела с вашими людьми веду, – улыбнулся Петя.
– В пятницу до обеда, в субботу после ужина, как положено. Шесть дней работай и делай всю работу свою, а день седьмой, суббота, Богу, Всесильному твоему; не совершай никакой работы, – процитировал он.
Старик пристально посмотрел на него:
– Я о вас наслышан. Язык у вас подвешен отлично и в голове кое-что имеется, не спорю. Однако я как управлял мне доверенным, так и буду управлять.
– Я вам дам, – Петя потянулся к перу и чернильнице.
– Положи на место! – прикрикнул старик.
– Моя семья Марко Поло деньги одалживала, я не буду всяким мальчишкам чужие средства раздавать. Приходи, когда тебе сорок лет исполнится, когда детей родишь, тогда и поговорим. Если доживешь, – старик взглянул в затянутое моросью окно.
Петя открыл рот. Старик ехидно заметил: «Я доживу, не волнуйся».
– Еще Стамбул остается, – Петя разлил остатки вина: «Не мешает прокатиться туда, поговорить с держателями вклада».
– Смотри, – Степан усмехнулся, – только осторожней. Что с прибылью по вкладам, кому ты ее передавать собираешься… – он не закончил
– Пусть лежит, – отозвался Петя: «Потом решу, что с деньгами делать. Степа, – он почесал висок, – ты здешние острова знаешь. Приживутся пряности, что мы из Индонезии возим?»
– Отчего бы и не прижиться, – задумчиво ответил брат: «Только чтобы плантации закладывать, надо сюда рабов везти».
Петя хмыкнул:
– Это не мое дело, а владельцев земель. Я с недвижимостью не работаю, слишком много хлопот. Кстати о недвижимости, надо посмотреть усадьбу в деревне. Детям там лучше будет. Что думаешь? – Петя взглянул на брата.
– Неплохо бы, – Степан быстро встал. «Выстрелы. Сиди здесь, на палубе не показывайся».
– Кто это? – лазоревые глаза брата казались в свете фонаря совсем темными.
– Для Фрэнсиса рано, – Степан проверил пистолеты: «Либо Гийом нас нагнал, либо испанцы, – он помолчал, – опомнились».
Дверь за Вороном захлопнулась, корабль основательно тряхнуло.
Палуба накренилась, под ногами заплескала вода. Вцепившись одной рукой в канат, Ворон сказал
