конечно… Мы об этом потом поговорим. Поставим внизу самовар, как раньше бывало, Мухиттин придет… До утра будем говорить!
– Да где он, кстати?
Дверь неожиданно открылась, и в кабинет вошел улыбающийся Осман.
– Привет, молодежь, привет! – сказал он. Сам Осман был старше их всего на несколько лет, но ему очень нравилось изображать из себя доброго дядюшку. – Как встретились, так сразу забились в уголок. В покер, что ли, будете играть? – Он сделал движение рукой, будто раздавал карты.
– Четыре года прошло, как мы последний раз играли, – сказал Рефик.
Осман рассмеялся, словно услышал веселую шутку:
– Так почему бы сейчас не повторить то, что было четыре года назад?
– Ну да, конечно, – сказал Омер. – Может, и сыграем снова. – Ему вспомнилась старая шутка. – Мы четыре года играли тут в покер, а ваша мать сидела внизу. Мы стали инженерами, а она никем не стала.
Это была шутка Ниган-ханым, которую она в свое время очень любила повторять, но Осман усмехнулся, как будто услышал ее впервые, и похлопал Омера по спине – неожиданно, но не сильно.
– Да, четыре года игры в покер… Кстати, вы ведь втроем играли. Где же третий?
– Мухиттин обещал прийти, – сказал Омер. – Я его, меж ду прочим, уже один раз видел.
– На ужин вы, конечно же, останетесь? Нет? Как же так? Это никуда не годится. Ну хорошо, тогда расскажи еще немного, что делал в Лондоне. Сильно они нас обогнали?
– Сильно!
– Да… Но у нас теперь тоже кое-что делается. Как тебе на родине? Виден прогресс, а?
Дверь открылась, и вошел Мухиттин – как всегда, резкими, быстрыми шагами. Внимательно поглядел на Османа, точно не был с ним знаком.
– Ну, вот и третий пришел! – оживился Осман. – А мы как раз о тебе говорили.
Мухиттин никогда не был особенно дружен с Османом, поэтому его, должно быть, удивило это горячее приветствие. Насмешливо улыбнувшись, он переспросил:
– О чем говорили?
– О тебе! – сказал Рефик. – Вспоминали, как мы в старые времена играли в покер.
Мухиттин пожал руку Осману. Потом осведомился у Рефика и Омера, как они поживают, уселся в кресло, стоящее в углу, взял со стола газету и принялся ее листать.
– Пожалуй, оставлю я молодежь наедине, – сказал Осман. Уже подойдя к двери, он остановился и спросил Мухиттина: – Как поживает твой сборник стихов?
– Спасибо, неплохо, – пробормотал тот.
– Да, оставлю-ка я вас наедине. Вы теперь инженеры, а мама так никем и не стала. – Он еще раз усмехнулся и осторожно прикрыл за собой дверь.
– Что случилось? – спросил Омер. – Почему ты нынче такой смурной?
– Ты же знаешь, я его недолюбливаю, – кивнул Мухиттин в сторону двери. – Или забыл? Ты, Рефик, не обижаешься на меня за то, что я так говорю?
– Нет, что ты!
– Кстати, а что вы обо мне говорили,
