Тот же самый, что я видела в первую неделю первого цикла. Я была в безлюдном парке развлечений, смеркалось, и, когда я выглянула из машинки наверху американской горки, я увидела, что внизу собрались клоуны. Тысячи клоунов. Ярко-красные парики качались взад и вперед, дурацкие тяжелые ботинки шлепали по тротуару. Сидя в машинке в самом конце цепочки, я почувствовала, как она резко рванула вперед, и вот я уже летела так быстро, что слезы сами собой навернулись на глаза. Проезжая крутой спуск, машинка замедлила ход, и внезапно (как бывает только в снах) меня со всех сторон сдавила толпа клоунов. Я бы даже сказала, они наводнили все вокруг. Спрессованные вокруг меня, как сельди в бочке, они приторно пахли сахарной ватой. Я пыталась расстегнуть ремень безопасности и выпрыгнуть из машинки, освободиться, пока моя клаустрофобия не дала о себе знать, но американские горки не желали меня выпускать. Мы добрались до вершины подъема, и я почувствовала ее – панику, которая наступает перед тем, как входишь в мертвую петлю; думаю, нечто подобное испытывают пилоты, когда самолет резко снижается.
– Пожалуйста, – закричала я клоунам внизу, – пожалуйста, дерните за рычаг и остановите!
Но все, что я слышала в ответ – карусельную музыку, улюлюканье на заднем фоне, мой голос, пытающийся прорваться сквозь этот шум и эхом отлетающий обратно. К тому же останавливать было уже слишком поздно. Мы проехали изгиб подъема, и сила притяжения тянула нас вниз. Я попыталась ухватиться за клоуна, прижатого к моему правому боку, но мои пальцы прошли сквозь него, словно он был привидением и ничего не весил. Машина летела, и я летела вместе с ней. Мы неслись все быстрее, быстрее и быстрее, пока не сорвались с карусели и не проехались по мощеным тротуарам, оставляя за собой дымный шлейф. Мы приземлились на песчаный бугорок раскатанного пляжа посреди парка, и, хотя я должна была почувствовать облегчение, паника лишь нарастала. Потому что песок тут же обвился вокруг моих ног, как щупальца, и неведомая сила начала засасывать меня вниз, все глубже и глубже, пока я не оказалась по бедра в песке. Я неистово молотила руками по темно-красным клоунским парикам, огромным пуговицам и удушливо пахнущей сахарной вате, но, как я ни старалась, мне не удавалось обрести почву под ногами. Я не могла остановить эту силу. Когда я уже готова была сдаться и смириться с судьбой, ко мне протянулась рука и вытащила меня. Я пыталась разглядеть, кто же меня спас, но увидела только тень без лица, а потом ушла и она.
Я проснулась на диване под болтовню дамочек из ток-шоу Барбары Уолтерс на заднем плане и потрогала пульсирующую жилку на шее. Осторожно опустила ноги на пол, стерла пленку пота со лба, потянулась за кроссовками. Тошнота почти прошла, как минимум до следующей недели и следующего цикла, поэтому я вытолкала себя за дверь. Доктор Чин советовал быть мягче к своему организму, не перетруждать его, но вместе с тем позволить телу быть активным, дать ему почувствовать, что оно еще живо. С утренними забегами на четыре мили было покончено, но гулять, дышать свежим воздухом и чувствовать энергию города вокруг себя я еще могла.
Начался октябрь, который всегда был моим любимым месяцем: воздух еще хранил тепло ушедшего времени года, но в
