он осматривал свой безукоризненный фрак, бабочку, лицо, лёгкий грим. Потрогал мешки под глазами – мм-да-а… Ладно, самому не кувыркаться на манеже, а остальное – мастерство актёра. И вправду, зрителю невдомёк – выглядел он всегда весьма неплохо! Как с иголочки – в любом состоянии. Искусственно улыбнулся – ничего, пойдёт, жить ещё можно…
Рядом галдят артисты среднего поколения. Рассказывают разные истории, что-то обсуждают, зелёная молодёжь внемлет. Один начал тему:
– Мне тут днями сон приснился, что опять в армию забирают! Я им – мол, отслужил уже, и давно! А мне – нет, надо ещё год! Я проснулся в холодном поту…
Другой:
– А я уже двадцать лет не курю. Приснилось, что задымил, да ещё как! Настроение даже во сне испортилось!..
Третий:
– А мне приснилось…
Тут отрывается от зеркала Ю. К. Подходит, все почтительно замолкают. Он, вздохнув, тоном мэтра с грустью говорит:
– Эх, молодёжь, молодёжь… Скоро вам будет сниться, что вы е… Кхе-кхе, кхм… – Он бросил взгляд в зеркало, оценил себя, понял-не солидно, и более-менее прилично закончил:
– Что вы трахаете!..
С тем и пошёл на манеж.
Заседание
Дрессировщик медведей Народный артист Рустам Касеев, ни много ни мало, секретарь парткома Союзгосцирка, ведёт заседание коммунистов программы в одном из гастрольных городов. Присутствуют четыре человека: сам Касеев, дрессировщик собак Николай К., Геннадий С, – воздушный гимнаст, и я – о ту пору секретарь комсомольской организации циркового конвейера. На повестке дня: проведение партийной конференции в главке – проблемы, задачи, их решение. Масштабы мировые, ну, в крайнем случае, всесоюзные!
Касеев хмурит брови, придавая серьёзность и без того серьёзному моменту:
– Мм-б-друзья! Мм-у-нас есть такие мм-б-люди, мм-на которых надо обратить самое мм-пристальное внимание… – Касеев слегка заикался, говорил неторопливо, обдумывая каждое слово. – Мм-Коля! Что мм-скажешь?..
Слово переходит к Николаю К.:
– A-а что я ма-ма-агу сказать – всё па-па-равильно!..
– Мм-Гена, ты!
– Я кэ-кэ как все! – воздушный гимнаст выразил свою солидарность с манежными сотоварищами по партии.
Касеев строго посмотрел на меня:
– Мм-ну, а ты, мм-комсомолец?..
Тут надо пояснить. Перечисленные товарищи, эти стойкие бойцы идеологического фронта, верные ленинцы, работали вместе в одном коллективе уже не первый день. У них, как говорится, глаз и ухо друг на друга замылились. Я человек новый, свежий, сижу, с трудом сдерживаю смех…
Вы, наверное, обращали внимание, что если кто-то один в компании зевнёт, остальные тут же, как по команде, рефлекторно начинают открывать рты. Всё это где-то на уровне коллективного сознания или под ним.
– Ну, ну, ну, ну… – неожиданно для самого себя начал было я.
Все недоумённо переглянулись.
