chic[214]… Сегодня проехали Чкалов ― anciennement Orenbourg, où l’on[215] ссылало царское правительство. Должны еще разделить сахар, крупу, колбасу и отдать мне мои 1350 рублей. Едим хорошо: сегодня ели гуляш с кашей ― и на завтра осталось. Самое приятное и замечательное: ем вдоволь масла со свежим хлебом. Шик! Очень давно не ел так масло. Плевать, что завтра-послезавтра его больше не будет. Обойтись я без него прекрасно могу. Это люкс, а я больше всего люблю именно люкс и сейчас largement[216] его потребляю. Едем мы здорово быстро. Дня через 3–4 приедем в Ташкент. А говорят, приедем 21го числа, через 2 дня. Говорят, что в Ашхабад пускают только по особым пропускам и туда почти нельзя попасть вследствие открытой границы с Ираном. Но Ашхабад ― местопребывание Митьки; кроме того, il est appelé à être[217] культцентром, да и народ туда не просачивается, так что я туда непременно попаду. Впрочем, Кочеткова беспокоит principalement[218] временное устройство в Ташкенте, если еще нас туда пустят. Проезд в Ашхабад беспокоит его меньше. Вообще, все ― неизвестно. Но, по крайней мере, скоро приедем. Счастливцы наши ВКВШ! Их-то в Ашхабад пустят наверное. Вообще-то говоря, лишь бы в Ташкент пустили, а не отвели к чорту на кулички. Лишь бы в кишлак не отправили. А впрочем, вдруг все устроится? ― Вполне возможно. Державин ― очень веселый, остроумный человек. Но сглупил: обременен семьей в 4 человека: жена и 3ое детей. Вот такие штуки все портят, всю жизнь. А, между прочим, деньги нужно будет мои получить обратно, и возможно скорее. Нет, едем мы хорошо. Небось, я думаю, с Кочетковым не пропасть. По-моему, Кочетковы и Державины ― наиболее квалифицированные. Непременно надо будет попасть в Ашхабад; это ― культурный центр Средней Азии. Кочетков думает сначала найти pied à terre[219] в Ташкенте, похлопотать о делах, съездить в Ашхабад. В общем, потом увидим. Хорошо, что я с Кочетковыми.
Дневник № 13
3/I-43
За эти несколько дней моя жизнь успела перевернуться, причем перевернуться самым крутым, самым неожиданным образом. 31го числа был вывешен приказ о призыве граждан 1925го года рождения на действительную военную службу. Изя меня подвел, и Новый год я встретил один с вином, жареной картошкой, коврижкой и сливочным маслом ― в общем, côté[220] продуктов, на славу. 1го числа обедал у П.Д.: икра, рыба, винегрет, портвейн, мясной суп, плов, чай с тортом. Я уже тогда решил идти в военкомат 2го числа и торопился, торопился насладиться жизнью (получил 1000 р. от Лили). 2го числа мы с Новаковичем отправились в военкомат; просидели, простояли, проваландались весь день; прошли подобие медкомиссии, определившей нас годными, заполнили анкету; паспорт у нас забрали. Сегодня решилась наша судьба. Я, по правде сказать, очень надеялся на то, что нам дадут отсрочку, так как мы школьники и выпускники 10го класса. Прошел призывную комиссию, которой сообщил об арестованных и ответил на вопрос, когда приехал из-за границы и т. д. Всем говорили, в какой род войск их определили; мне же сказали «подождать решение комиссии». Поздно вечером, после того, как нас собрали в большом зале военкомата и военком майор Коканбаев, толстый узбек
подумайте, дорогая! Какой класс.
бывший Оренбург, куда.
широко.
он должен стать.
главным образом.
убежище.
в смысле.
