угря. Он заведовал подземной частью нашего дома.
Увидев его, я воспрял.
– Можно лопату, Андрей Сергеевич? – закричал я. Мне было очень холодно.
Он сначала долго смотрел на меня, потом забормотал:
– Не дам… Мне она самому… Москалям не даю… Оккупантам…
Я попробовал еще раз:
– Простите, если что не так! Лопату-то одолжите, а?
Но он не внял и, когда я подошел достаточно близко, попытался стукнуть меня снегоуборочным орудием по голове. Что-то сдвинулось в его маленькой башке. Старик был пьян, но живописен. Брежневские брови, стальные блестящие зубы. Когда он все-таки сумел заехать лопатой мне по лицу, я схватил Матюшонка за щеки, нагнул и пару раз стукнул лбом о свое колено. Не сдержался. Я знал, что и синяков на его морде не останется.
– Москаль, сука… – шептал Матюшонок, – мы еще поговорим.
– Я выучу твою мову, – ответил я. – Не надо национализма.
Я отобрал у него лопату и начал раскапывать наш «Опель». Сосед пару раз подступал с бранью, но в конце концов смирился и даже сунулся помогать мне толкать машину.
7. Они позорят наш район
Возможно, необычное случалось и раньше, но я старался этого не замечать. Новые города, люди, все время меняющаяся обстановка. Дискомфорт – обыкновенное дело в процессе привыкания. И потом, необычно само состояние покоя. В этом состоянии почти у каждого неизбежно возникает чувство, что за ним кто-то следит. Белоруссия следила за мной, хотя я еще не совсем понимал зачем.
Мне часто приходилось подвозить попутчиков. Автостоп – нормальная практика для сельской местности. Старушки, подвыпившие мужички, дети, идущие из школы. Один раз вез пьяного старика в поликлинику – тот несколько дней мучился зубной болью, лечился водкой, отважился вот поехать к врачу. Слушая его невнятные россказни, заметил еще одного голосующего – на автобусной остановке в Микольцах. Останавливаться времени не было, но лицо голосовавшего показалось мне знакомым. На сердце появилось странное предчувствие, будто я сделал что-то не то. Мне казалось, что я узнал этого человека. Проблема заключалась в том, что его здесь быть не могло. Ну никак.
Иногда люди даже не голосовали, а просто напряженно смотрели вслед – то ли с укоризной, то ли c завистью. Им не нравились российские номера? Национальные проблемы случались, но мелкие. Например, в магазинной очереди, когда мы замешкались с выбором покупок, семейная пара неожиданно возмутилась: «Посмотрите на них! Только о себе думают…»
Первая весточка, от которой нельзя было отмахнуться, прилетела во время поездки в Поставы: по субботам мы часто ездили в Витебскую область на рынок. На въезде в город висел плакат: «2011 год – год предприимчивости и инициатив». Инициативы были представлены тут же. В парке Победы, кроме свежепосеребренного памятника героям, было установлено несколько металлических пальм, покрашенных желтой краской. Фонтан, льющий воду на лопасти водяной мельницы, напоминал о круговороте
