попросила меня воздействовать на мужа (все-таки был свидетелем на свадьбе), но он отшутился. «Если бы ты знал, какая у меня малолетка! Рассказывает о сексуальных фантазиях детства. Я люблю девушек в очках». От приятелей я слышал, что он умудрился кого-то мимоходом изнасиловать, но от уголовной ответственности ушел. Гарри был сообразительный парень. С харизмой. Однако с кем бы я ни разговаривал после трагедии, ни от кого, кроме бедных его родителей, слов сожаления не услышал.
Я никого не осуждал: маленький город, перессорились, не поделили деньги и женщин. Обыкновенная история. Из Энска он тогда ехал с незнакомой дамой; ни она, ни ее ребенок не пострадали. Погиб только Гарри. От столкновения с «КамАЗом» его разорвало на части. Руки, ноги, голова… Я не стал вдаваться в подробности. «Чтобы ты успокоился, тебе нужно отрезать руку и ногу», – шутили мы когда-то о свойствах нашего нетрезвого темперамента. Гарри успокоился первым. За рулем в ту ночь был Овца (по другой версии, Игнатовича звали Интеллигентом) – ему не повезло тоже. Находился в розыске по какой-то нехорошей статье – и его тут же повязали. Темная, неприятная история. Тогда все истории были такими.
Пили мы в тот вечер «Чинзано». Продовольственные лавки были закрыты, но Гарри проявил смекалку, зашел купить мяса в ресторан гостиницы «Академическая» на Ленинском. Прошел на кухню, выбрал вырезку. Он чувствовал себя хозяином жизни, жаркое приготовил сам. Я и не знал о его кулинарных способностях. Во времена нашей совместной жизни мы питались консервами.
Гарри стал литовцем. Друг моего детства, юности, зрелости и старости стал литовцем, спаивающим беззащитный белорусский народ. Это в его стиле.
– Альгирдас Петрович, можно вас на секундочку? – Я подошел к Грауберману, несущему огромное страусиное яйцо на специальной подставке.
– А, это опять вы. Что вы говорите? Не понял.
Я осекся. На литовское прозвище Гарри не реагировал. Я почувствовал себя дураком и вернулся к Яночке.
– Встретил приятеля, – объяснил ей. – Не узнает. Обидно, конечно. Но насильно мил не будешь…
– Может, обознался, – посочувствовала она. – Мне мой Сережа тоже встречается повсюду. Голосует на дорогах. Я никогда не останавливаюсь.
Я поперхнулся. Значит, я не один. Значит, это повсеместно. Мои любимые покойники начали являться мне на здешних дорогах пару месяцев назад. Я считал это обманом зрения. Старался не думать, не замечать.
– Дай мне свой телефон, пожалуйста, – сказал я. – Мне надо будет поговорить с тобой. Сейчас не лучшее время для таких разговоров.
– Ты уходишь? – протянула она разочарованно. – А как же любовь?
Танечка дружелюбно хохотнула:
– Очаровал девушку и бежать? Никак от вас такого не ожидала. Вы отлично смотритесь вместе. Что за спешка? Ну что ж… Давайте тогда выпьем на посошок…
Я, с трудом скрывая раздражение, наполнил бокалы и почувствовал, что Яна зацепила большим пальцем ремень
