почувствовав на губах вкус тонального крема.
– Не надо грустить о том, чего не вернешь, – добавил я на всякий случай.
– Я и сама так думаю, – романтически вздохнула она. – А музыка, на мой взгляд, отвратительная.
Вскоре мы вернулись к столику, я отодвинул стул, приглашая даму сесть. Она почему-то вспыхнула и чмокнула меня в щеку.
– Ну вы даете, – прокомментировала Татьяна. – Подметки горят. Если что, могу постоять на шухере.
Она не походила на сводницу и тем более на невзрачную подругу, которых красотки для контраста водят с собой. Рассудительная особа: хотя именно за такими дамами я не раз замечал склонность к авантюризму. Яна ничего не ответила, но еще сильнее покраснела. Я предложил выпить. Празднество перешло в стадию «горько». Народ принялся скандировать это слово с преувеличенным энтузиазмом: девушка с тортом на голове и парень с прозрачными карманами слиплись в поцелуе.
– Раз, два, три, четыре, пять, – отсчитывала свадьба нестройным хором.
– Наша невеста знает три способа минета, – заговорщицки прошептала Яночка, и девушки засмеялись. – Делится секретом с каждым встречным…
– Ну и что… Полезная вещь? – спросил я.
– Полная чушь. Лед, мед, сгущенка. Просто мерзко. Я поначалу думала, что речь о какой-то особой технике, а тут глупость какая. Взбитые сливки еще куда ни шло… Примитив, короче.
Женщины продолжали:
– Надо войти в ритм с сердцем мужчины, направить всю его энергию на себя. Почувствовать свою полную власть над ним. Забрать его себе, заглотить. Когда я такое делаю, я забираю их душу, – говорила Танечка, ярко улыбаясь. – И еще мне нравится, что они ничего подобного мне сделать не могут.
– Вы удобно устроились, – отозвался я, догадавшись, что часть разговора прослушал. – Про сгущенку она придумала сама или прочитала в прогрессивной прессе?
– Что она сама может придумать? – вздохнула Танечка. – Тридцать лет, а у самой психология старой девы. Вцепилась в первого встречного, а чтоб не ушел, балует его сексуальными штучками. Надоест ему через месяц вся эта сгущенка.
– И он вернется к нам! – подытожила Яночка. – Мы его, извращенца, вернем на землю.
Как мне хорошо с вами, – сказала Яна неожиданно. – Вы удивительно похожи на моего брата. Нет, не внешностью – разговором.
Мне захотелось уйти, и я решил сделать это по-английски. Обмениваться телефонами не имело смысла. Вообще ничего не имело смысла в этой ситуации. Я встал из-за стола и столкнулся с каким-то мужиком, видимо, стоявшим все это время у меня за спиной.
Гарри. Его я ни с кем бы не спутал. Самый настоящий Гарри, погибший в автомобильной катастрофе на трассе под Новосибирском восемнадцать лет назад. Матвей Самуилович Грауберман по кличке Гарри собственной персоной в форме официанта ресторана «Соловьиная роща» при страусиной ферме под городом Поставы. Он часто мне снился, опровергая факт своей гибели каждым словом и движением, но пробуждение возвращало все на свои места. Он погиб.
