парень понятливо кивнул и замолчал. – Я доспехи не могу снять, – пожаловалась я, чувствуя, как ноет спина от тяжести, и ноги начинают мелко подрагивать в районе колен.
– Пойдем, – подскочил кузнец и, развернувшись, уже сделал пару шагов, потом вернулся, выхватил сумку из моих рук и попытался поднять стоящий на земле молот. И приподнял, но тут же уронил обратно и раздраженно зашипел.
– Брось, сама донесу, – успокоила я парня и, ухватившись за рукоять, закинула молот на плечо, поймав на себе завистливый взгляд темно-зеленых глаз. Друг хоть и мечтал стать кузнецом, но телосложением не вышел. Был щуплым с самого младенчества. Так что о том, чтобы поднять молот, он только мечтал. Поэтому в кузне занимался скорее умственным трудом, нежели физическим – придумывал крепления, продумывал формы будущего изделия и смешивал металлы для варки стали, стараясь увеличить прочность и гибкость. Отец Рина не мог нарадоваться на смышленость своего младшего сына. А вот сам Рин… Да, что тут сказать. Рин отличный друг, очень ответственный парень, и, что немаловажно, секреты хранить умеет. А это в Пустоши всегда ценилось.
Переступив порог кузни – деревянной добротной постройки с причудливой конусовидной крышей, в центре которой было оставлено круглое отверстие, для того чтобы дым беспрепятственно мог выходить наружу. Иначе тут находится было бы просто не возможно. В печи стоял большой котел, под которыми тлели ярко-красные угли, раздуваемые механическими мехами, приводимыми в движение хитрым механизмом, который опять же придумал Рин. В котле варилась сталь. И воздух здесь был с соответствующим привкусом раскаленного метала.
Пройдя к скамейке, села, с наслаждением вытянув ноги перед собой, и облокотилась спиной о стену.
Рин с крайне серьезным видом рылся в углу на полке. Затем все-таки стянул с самой верхней какую-то коробку и поставил ее на деревянный стол, стоящий вдоль стены. Потом вышел в подсобку. Вернулся с тазиком, наполненным водой, и белыми полотенцами, переброшенными через плечо. Наконец, повернулся ко мне и, похлопав по стоящему возле стола табурету, позвал:
– Хикари.
– Иду, – отозвалась я.
– Откуда доспехи? – пристально разглядывая мое приобретение и пытаясь найти крепления, которые бы позволили безболезненно снять с меня эту конструкцию, спросил друг.
– Это папины, – ответила я и зашипела, когда парень неосторожно потянул нагрудник, который в свою очередь задел и без того токающую рану.
– Прости, – вздрогнул Рин и побледнел.
Только бы в обморок не упал.
– Насколько я помню, у твоего отца были другие, – выдохнул парень, и, выпрямившись и обойдя сидящую меня на стуле, принялся рассматривать панцирь, прикрывающий спину.
– Да. Просто я участвовала в битве и победила. Мне достались доспехи противника. Так что я их соединила с отцовскими.
– И что они теперь
