на меня. – Ну, конечно, хлеб. Принесла, не забыла. Забудешь тут.. – пробубнила я и достала из сумки ароматный свежий хлеб. Отломила приличный такой кусь и бросила в траву. Птичка привередничать не стала и, слетев с куста, принялась поглощать угощение.
– Ну, да. Приятного, – пожелала я, с удивлением наблюдая, как на глазах большой кусь хлеба тает, словно в воздухе растворяется. – А ты точно птица, не бегемот, нет? – уточнила я. Но ответа не удостоилась.
Ладно. С птицами разговаривать не самое рациональное времяпрепровождение. У меня было чем заняться.
Обведя довольным взглядом заметно увеличившуюся в размерах полянку с чудо-цветами, уже хотела достать бутыль с заготовленной водой. Чудо-цветов много не бывает. Но заметила вернувшуюся на руку блестящую перчатку. Подняла руку, ловя моментально примагнитившийся в нее молот. Замечательно. Надеюсь, сегодня, наконец, удастся проверить на что способен гадо.
Закончив разливать принесенную воду, уселась чуть в стороне, надеясь на этот раз увидеть, как вырастают цветы. Но стоило расслабиться и подставить лицо приятно-прохладному легкому ветерку, откуда-то сбоку раздалось жалобное блеяние, и всю мою блаженную расслабленность как рукой сняло. Бараны…
Повернувшись, узрела двух… двух баранов!
Животные один за другим брели в мою сторону. Когда между нами оставалось каких-то несколько метров, я вскочила, выставив вперед руку, вдруг осознав, что эти мимо не пройдут, потому что их целью была я.
Бараны возмущенно бекнули и все-таки остановились, выстроившись в ряд и уставившись на меня своими пустыми расфокусированными глазёнками.
– Ну, за что? Почему именно бараны?! – вопросила я в пустоту, рассматривая шерстяных, рогатых и весьма упитанных. Бабули бы такие понравились, да что там, она бы была в диком восторге.
Неожиданно решила, что медлить с походом смысла особого нет. Тем более, что пейзажи потеряли свою идеальную привлекательность и душевную умиротворенность. Прошла к поляне с бледно-розовыми колокольчико-тюльпанами и, наклонившись, провела рукой, задевая бутоны. В воздух взвились мерцающие крупинки волшебной пыльцы, и я расставила руки и закрыла глаза, замерев в ожидании, пока пыльца осядет на кожу.
Постояв так немного, не сдержалась и чихнула. Пыльцы стало в разы больше, и я выбежала из этого облака – дышать было не приятно, в носу дико щекотало, ну и я испугалась, что могу переборщить с волшебством.
Минут через пять уже шагала в сторону горизонта. Сумка и гадо были при мне. На поясе висела привязанная на всякий случай кисть, которая опять окаменела и больше не вызывала такого острого отвращения.
Чтобы освободить место для золота, которое надеялась сегодня заработать, выложила обед, приготовленный Рином, завернутый в бумагу. Оставила его на поляне, очень надеясь, что бараны не позарятся на хлеб, сало и сыр. Хотя… они же бараны. Обязательно позарятся, даже если и есть не будут,
