Индии. Они внесли в хаос нашей жизни истинное творчество и радость духа, и тишину рождающую. Во время крайней нужды Они подали нам Зов. Спокойный, убедительный, мудрый знанием»[55]. Встречаются также записи со ссылками на Тагора. Литературная аллегория «Пламя» заканчивается цитатой из священной для каждого индуса книги «Бхагавадгиты»: «Взирай лишь на дело, а не на плоды его. Да не будут побуждением твоим – плоды деятельности.
Отказываясь от привязанности, оставаясь одинаково уравновешенным в успехе и в неудаче, совершай деяния в слиянии с Божественным»[56].
Судя по некоторым картинам, литературным произведениям и отрывкам из дневника, мысль о том, что поездка в Индию не должна больше откладываться, окончательно созрела у Рериха в Карелии к концу 1918 года. Можно себе представить, с каким восторгом встречали юные Юрий и Святослав каждое слово о предстоящем путешествии. Напомним, что еще в Петрограде Юрий приступил к изучению восточных языков. Искусство народов Востока, история их культуры, их древняя философская мысль – были предметами, к которым Елена Ивановна и Николай Константинович систематически направляли внимание своих сыновей. Книги индийских писателей, поэтов, мыслителей чаще всего перекочевывали с полок старшего поколения Рерихов к младшему. При этом, как и всегда, родители заботились о том, чтобы мировоззрение их сыновей оставалось свободным от казуистических догм, а их нравственные опоры – независимыми от враждующих друг с другом «радетелей душ человеческих». Елена Ивановна впоследствии писала: «… Я всегда держалась довольно далеко от церкви и ее представителей именно из желания охранить в своих сыновьях уважение к своей религии до тех пор, пока сознание их достаточно окрепнет, и они уже вполне зрело смогут оценить все то прекрасное, что заключается в ней, и в то же время спокойно смотреть на отрицательные проявления ее ‹…›»[57].
Так и в изучении восточной религиозной литературы решительно отвергалось все то, что могло бы сковать Юрия и Святослава путами ортодоксальных институтов индуизма, буддизма, поклонников Зороастра или Магомета, хотя в своем увлечении Востоком они углублялись во многие детали этих религиозных систем. Вера в людей и уважение к их убеждениям сопровождались у Юрия и Святослава полной свободой поиска, воспринятой ими с юности от родителей.
К концу 1918 года в здоровье Николая Константиновича наметилась тенденция к улучшению, и он, с удвоенной энергией, взялся за осуществление намеченных планов. Торопило его и то, что Юрию и Святославу необходимо было продолжать образование уже в том объеме, которого маленькая Сортавала обеспечить не могла. Поэтому сначала семья выехала в ближайший крупный финский город – Выборг. Оттуда Николай Константинович смог заняться проблемами устройства своих выставок. Открылась возможность показать их в столице Финляндии – Хельсинки – и в Швеции. Выставка в Стокгольме открылась в ноябре 1918 года. Имя Николая Константиновича Рериха, широко известное не только в России,
См.:
Пламя /
Письмо Е. И. Рерих В. К. Рериху от 6 июня 1935 г. /
