и они услышали:
– …и в связи со смягчающими обстоятельствами приговорить… – тут изображение вспыхнуло и пропало, а затем после паузы восстановилось: – …сроком на 4 стандартных года с отбыванием наказания в одиночной камере тюрьмы общего режима сектора Плеяд…
– Так вот, в 736 году у нас была занята только одна одиночка. Эта. 788-я. Я посмотрел, что там было за дело. Группа лиц нарушила закон о пребывании в демилитаризованной зоне, они были пойманы с оружием. Думаю, он шлялся где-то со своей охраной. А у него тогда начальником охраны был один отставной офицер, – надо сказать, с большими странностями. Дело свое знал, но иногда зарывался. После 735 года его след в биографии Кима Кона теряется. Ну и само собой в те времена Кон отличался взрывным нравом. Был он гулякой, шумным и довольно наглым. Одиночка его изменила, – ты же знаешь, как концерт 740 года отличается от ранних концертов!
– Но куда же их занесло?
– Демилитаризованная зона в нашем секторе отсутствует. Это могло быть где угодно. Хотя скорее всего там, откуда наш сектор ближе всего. Думаю, он нашумел на одной из закрытых планет, – там их несколько. Самая известная – Курорт, но там его не было, я смотрел их историю. Может быть, на Ариане или на Палии… А сидел у нас.
– Эх, ведь и не похвастаться никому!
– Можешь хвастаться, кто тебе мешает? Никто не поверит, что ты правду говоришь, всего делов-то… А на пенсию выйдешь, – будешь, вон как старик Окси, пилотам байки травить…
Юм, которого история Семьи заинтересовала не на шутку, и которому на правах старшего не нужно было спать после обеда, – занимайся чем-то тихим, и все, – пришел к бабушке. Чима в последнее время пристрастилась к пасьянсам, и теперь, накормив младших детей и отпустив на пару часов Чику и Ишту, с удовольствием раскладывала сложный карточный узор.
Некоторое время Юм, забравшись на стул с ногами и оперевшись локтями о стол, следил за тем, как чуткие бабушкины пальцы зависали в воздухе над картой, иногда делая задумчивый жест в сторону, потом аккуратно брали ее и клали на новое место. Юму нравились картинки, нарисованные на картах, сложный узор на их обороте, специфический запах, исходивший от колоды.
И, конечно, очень нравилась шкатулка, в которой Чима хранила свои колоды. Но трогать шкатулку Юму было нельзя. Только смотреть. Шкатулка была с какой-то очень далекой планеты, ее давным-давно привез из экспедиции прадедушка Эльг, и подарил дочери. Предполагалось, что Чима будет хранить в ней украшения, но бабушка хранила там карты.
– Бабушка, а откуда прадедушка Эльг привез твою шкатулку?
Бабушка задумчиво посмотрела на Юма, явно еще размышляя о раскладе и потому медленно осмысливая вопрос мальчика. Потом улыбнулась. Когда бабушка улыбалась, ее лицо словно освещалось изнутри, на щеках играли ямочки, и глаза как будто искрились. Сейчас Чима улыбнулась именно так.
– Это занимательная история, малыш. Твой прадедушка
