и действующих вопреки общественной пользе и общественной правде, привели их к злонамеренным действиям. Они губят не только других людей, но и себя.
Финал исторической поэмы переносит время поэмы в будущее – «прошло сто лет», и это будущее окончательно утверждает историческую и человеческую истину: в жизни потомков эгоистические действия людей умирают и остаются в забвении, а действия и дела во благо людей живут и почитаются памятью потомков.
Прошло сто лет – и что ж осталось
От сильных, гордых сих мужей,
Столь полных волею страстей?
Их поколенье миновалось –
И с ним исчез кровавый след
Усилий, бедствий и побед.
В гражданстве северной державы,
В ее воинственной судьбе
Лишь ты воздвиг, герой Полтавы,
Огромный памятник себе.
Повести покойного Ивана Петровича Белкина
Рассказ и разоблачение графа в повести «Выстрел»
Слушая рассказ графа о встрече с Сильвио, о «выстреле», можно заметить в его объяснениях некоторые противоречия или несоответствия. И одно из главных: граф говорит, что он «запер двери, не велел никому входить», но через какое-то время, когда он выстрелил, а Сильвио стал прицеливаться, «вдруг двери отворились, Маша вбегает и с визгом кидается мне на шею». Слово «запереть» должно означать «закрыть на ключ». Именно такое значение этого слова существует в тексте романа «Дубровский»: «Владимир с отвращением прошел мимо их в переднюю – двери были заперты. Не нашед ключа, Владимир возвратился в залу». Таково оно и в повести «Пиковая дама», когда Германн проверяет, как графиня могла пройти в дом: «дверь в сени была заперта». Отметим, что в обоих случаях запертые двери имеют определенное значение для развития сюжета и для характеристики персонажа. Как и в данной повести. Заметим также, что в тексте у автора по отношению к этим дверям дважды встречается выражение «двери отворились», а это может означать, что две створки дверей распахнулись. В любом случае, какими бы ни были наши рассуждения, можно заключить: если графиня смогла «отворить» двери и вбежать в кабинет, несмотря на то, что граф их «запер» и «не велел никому входить», то это означает, что дверь не была окончательно «заперта» графом. Объяснив, таким образом, это противоречие, внимательней отнесемся к словам графа и к тому, как описывает события сам автор.
Рассказу графа предшествует общий разговор в кабинете. Композиционно он позволяет Пушкину сообщить некоторые сведения как о кабинете, так и о его хозяине. «Лакей ввел меня в графский кабинет, а сам пошел обо мне доложить», – начинает рассказчик повествование. Но перед этим мы узнаем, что «богатое поместье» принадлежало «графине Б***», следовательно, не графу. Несколько странно, почему он, «богатой и знатной фамилии», проводит медовый месяц в поместье жены, а не у себя в доме? Может, за шесть лет службы он успел растерять свое состояние? Автор все же замечает, что кабинет был «графский». «Обширный кабинет был убран со всевозможной роскошью, – продолжает рассказчик, – около стен стояли шкафы с книгами, и над каждым бронзовый
