быть, ламантин.
– Гм!.. – пробормотал Кармо. – Может, и ламантин, но…
Вдруг он испуганно бросил весла и побледнел.
Как раз в это время за кормой шлюпки, в ореоле сияющей пены, появился какой-то темный бесформенный предмет и тут же ушел под воду.
– Видал? – спросил он Ван Штиллера прерывающимся голосом.
– Да, – ответил тот, не попадая зуб на зуб.
– Чья-то голова, правда?
– Да, Кармо.
– Наверняка покойник. Никак, Зеленый Корсар следует за нами…
– Не пугай меня, Кармо!
– А Черный Корсар так ничего не видит и не слышит?
– Он же брат обоих погибших.
– А ты, кум, ничего не видел?
– Да, чью-то голову, – ответил африканец.
– Чью?
– Да обыкновенного ламантина.
– Заладил: ламантин да ламантин, – пробурчал Кармо. – Говорят тебе, это был мертвяк, весь черный, без глаз.
Тут над морем разнесся возглас часового, окликнувшего их с корабля:
– Эй, там!.. На шлюпке!.. Есть кто живой?..
– Черный Корсар! – завопил Кармо.
– Причаливайте!..
«Молниеносный» летел, как морская ласточка, уверенно разрезая носом сверкающие волны. Весь черный, он походил на призрачный корабль Летучего Голландца.
По борту корабля застыли, как статуи, флибустьеры, составлявшие экипаж корабля. Все они были вооружены аркебузами, а артиллеристы, стоявшие на юте возле пушек, держали в руках зажженные фитили. Огромный черный стяг Корсара с удивительной виньеткой в виде прихотливо переплетенных золотых букв развевался на бизань-мачте.
Пристав по траверзу к левому борту, в то время как корабль вставал против ветра, моряки пришвартовались с помощью веревки, брошенной им с борта.
– Отпустить тали!.. – раздался чей-то хриплый голос.
Два каната с петлями спустились с рей грот-мачты. Кармо и Ван Штиллер прикрепили их к банкам, и шлюпка по команде боцмана поднялась наверх со всем своим экипажем.
Услыхав, что лодка стукнулась килем о палубу, Черный Корсар вздрогнул и очнулся от мрачных мыслей.
Он удивленно оглянулся вокруг, словно не веря, что находится на борту своего корабля, затем, нагнувшись к покойнику, взял его на руки и осторожно перенес к грот-мачте. При виде погибшего корсара весь экипаж, выстроенный вдоль борта, обнажил голову.
Помощник командира Морган сошел с капитанского мостика и направился навстречу Черному Корсару.
– Слушаю ваши приказания, сеньор, – сказал он.
– Поступайте как знаете, – ответил ему Корсар, печально качая головой.
Пройдя медленно по палубе, он поднялся на капитанский мостик и остановился, скрестив руки на груди.
На востоке занималась заря. Там, где небо, казалось, сливалось с морем, пробивалась слабая полоска стального цвета, едва отражавшаяся в воде. И было что-то жуткое в том, что она была
