к земле, внимательно прислушался, затаив дыхание. До него донесся легкий шорох листьев, однако он был настолько слаб, что только натренированный и острый слух мог его различить.
– Может, это зверь, – сказал он, выпрямляясь. – Ба!.. Мы ведь не робкого десятка. Сабли в руки – и за мной!
Зайдя за ствол огромного дерева, возвышавшегося среди пальм, он остановился в куще гигантских листьев и стал вглядываться в темноту.
Шороха сухих листьев не было больше слышно, однако до его слуха долетело металлическое позвякивание, и тут же раздался сухой щелчок, словно кто-то взвел курок.
– Стойте, – шепотом промолвил капитан, обернувшись к спутникам. – За нами кто-то следит и ждет подходящего момента, чтобы угостить нас пулей!
– Неужели нас заметили при высадке? – пробормотал с беспокойством Кармо. – У этих испанцев повсюду шпионы.
Держа в правой руке шпагу, а в левой – пистолет, Корсар старался раздвинуть листья, не производя шума. Внезапно Кармо и Ван Штиллер увидели, как он устремился вперед и набросился на какую-то человеческую фигуру, неожиданно возникшую в кустах.
Нападение Корсара было столь внезапным и стремительным, что человек, сидевший в засаде, полетел вверх тормашками от удара эфесом шпаги.
Кармо и Ван Штиллер стремительно бросились к незнакомцу; первый поспешил подхватить мушкет, который тот выпустил из рук, так и не успев разрядить его, второй, направив на него пистолет, приказал:
– Не двигаться, или я размозжу тебе голову!
– Это один из наших врагов, – сказал, наклоняясь к нему, Корсар.
– Солдат проклятого Ван Гульда… – ответил Ван Штиллер. – Зачем ты здесь прятался, хотел бы я знать.
Испанец, оглушенный ударом шпаги Корсара, стал приходить в себя, пытаясь приподняться.
– Каррамба![3] – пробормотал он с дрожью в голосе. – Уж не угодил ли я в руки к дьяволу?
– Ты угадал, – сказал Кармо. – Вы ведь любите так называть нас, флибустьеров.
Испанец вздрогнул, и Кармо заметил это.
– Ничего пока не бойся! – засмеялся он. – Бояться будешь позже, когда мы попросим тебя сплясать фанданго с веревкой на шее. – Обернувшись к Корсару, молча разглядывавшему пленника, он спросил его: – Прикончим его из пистолета?
– Нет, – ответил капитан.
– Вздернем на дереве?
– Не надо.
– А вдруг он из тех, кто вешал Береговых братьев и Красного Корсара, мой капитан?
При этом напоминании грозная тень промелькнула в глазах Черного Корсара, но тут же исчезла.
– Я не желаю его смерти, – сказал он глухо. – Живой он нам будет полезней.
– Тогда свяжем его покрепче.
Флибустьеры сняли красные шерстяные кушаки и связали ими руки пленника, не посмевшего оказать сопротивление.
– Посмотрим теперь,
Испанское ругательство, равнозначное русскому «черт побери».
