поскреблись.
– Товарищ майор, разрешите?
В кабинет вошёл блондинистый лейтенант. В руках он торжественно, как именинный торт, нёс облезлую фуражку. На тулье были жирно написаны от руки две буквы – «Д» и «Ж». Краснов заржал.
– Что, дождался часа освобождения, Воробей?
– Так точно, товарищ майор. Разрешите вручить?
– Валяй.
Лейтенант подошёл к изумлённому Марату и напялил ему на голову нелепую фуражку. Потом пожал руку и заявил:
– Пост «дэзэ» батальона сдал! Ну, чего молчишь, салага? Говори, что принял.
– Это… Чего принял-то? И потом, сам ты салага.
– Э-э, не скажи. Я тут уже два года. Это – важный символ. Теперь твоя очередь исполнять обязанности «дежурной задницы», понял? Крайнего за всё, яко ты самый молодой офицер теперь в батальоне, гы-гы! То есть: вечно дежурного, постоянно ответственного, первого кандидата в командировку. Что там ещё? Да! Военного дознавателя и ещё всякая ерунда, по мелочи. Так положено. Ну, чего, молчать будем?
Марат вздохнул.
– Ладно. Положено – значит, так и быть. Пост «дэзэ» принял.
– Ну вот и молодец. Вечером отметим, я проставляюсь. А то заждался тебя.
Марат был несколько озадачен. И капитан на станции, и этот лейтенант говорили, что уж очень его заждались. Выдающаяся интуиция подсказывала Тагирову, что ожидания эти лично для него – не праздничные. Скорее, наоборот…
Глава вторая. В начале славных дел
Я нашёл её на антресолях – огромную, помятую, надорванную по краям, в крошечных коричневых пятнышках мушиных делишек (бумага глянцевая, а мухи любят гадить на глянец, и я их понимаю). Свёрнутую в рулон карту мира 1987 года издания. Я расстелил её на полу в гостиной и прижал томиками Достоевского края, норовящие скрутиться назад, в прошлое.
На половину планеты, спиной к набитым льдом полярным морям и задорным хохолком Чукотки упираясь в Аляску, разлёгся огромный розовый зверь – СССР. Длинная морда Камчатки раздвигает тихоокеанские воды, из простуженного носа капельками текут Курильские острова. Крепкая передняя лапа Приморья придерживает Китай; задняя, подкованная Кавказом, стоит на Турции и Иране. Огромное мягкое брюхо Средней Азии неоформленным бугром валится куда-то вниз, придавив Афганистан. Мощная задница припёрла Европу к Атлантике. А маленький крепкий хвостик Кольского полуострова греется в остатках Гольфстрима, дружелюбно помахивая Финляндии.
Это – моя страна. Её офицеры и солдаты служили, сражались, пили водку и влюблялись по всей планете – от джунглей Никарагуа до джунглей Вьетнама, от вылизанных немецких городков до кукурузных полей Мозамбика.
Что мы делали там? Ради чего проливали кровь? От кого я защищал два миллиона квадратных километров пыли и камней, столько же монголов, сто тысяч тонн саранчи и неизвестное количество тарбаганов (тарбаганы – это здоровенные степные суслики с симпатичными мордочками и карими
