были круглый год заполнены торговым людом, что съезжался в Сонтис, на самый юг Царства, из обеих его провинций. Люди наполняли свои возы немудрящими товарами с севера, что доставляли целые торговые флоты – они неплохо шли в глубине Империи, что лежала за дальними отрогами Лазурных гор – меняли огромные пыльные волокуши красного льна на запасы риса, которым гражданам Марки придется жить всю щедрую на штормы зиму, за полцены сдавали добытые в горах шкурки опасного зверя тигава, занимались утрясанием огромной массы насущных вопросов, чтобы на третий день уступить своё место на постоялом дворе другому трудяге.
Купцы второй гильдии располагались с куда большим комфортом – они могли позволить себе купить пару десятин у самого берега на север от рынка, построить там дом в три этажа, отвести первый под помещения для невольников, второй для личной охраны да склада товаров, самому же наслаждаться прохладой под свежим морским бризом. Эти общались в основном промеж собой, не особо вникая в дела, что проворачивали на рынке их проворные приказчики. Вот груды промасленных медных заготовок – пойдут на изготовление сельскохозяйственных орудий для плантаторов побогаче, вот между кривых улочек крепко стоят склады с мехами, для сохранности изрядно разящие купленными за бешеные деньги у тех же вездесущих лероно средствами. Ходили слухи, что инородцы, не отказывая в обмене, специально придавали своим порошкам такое жуткое амбре, показывали своё отношение к жителям Царства.
А вот и главная достопримечательность Сонтиса – каменные бастионы казарм Армии и Флота Его Императорского Высочества, Вседержителя Царства Белого и Алого, что несокрушимой скалой возвышались в пяти лигах южнее порта. Каждый из бедолаг, выброшенных рекой жизни на берег в трущобах рынка Сонтиса, мог войти в эти открытые весь день ворота, отдавая свою судьбу служению Царству. Поменять полуголодное существование простого батрака-крестьянина на возможность получать приличное жалование, ладную форму, стяжать воинскую славу в дальних походах и, возможно, даже стать в итоге высокородным, чем не завидная доля для иного бедолаги – слава варвара Эутона Храброго, несмотря на плохой его конец, продолжала жить среди простого люда, ежегодно привлекая на службу тысячи человек в одном лишь Сонтисе. Обитые сталью дредноуты Царства поздней весной отправлялись Океаном на север, на юг и далее на восток, возвращаясь с ополовинившимся экипажем и трюмами, полными живого товара, чья судьба была – пугать народ на невольничьих помостах.
Торговля невольниками – призвание тех, чьи предки сумели заделаться купцами первой гильдии, занятие, приносившее основной доход Великим Домам и их приближенным слугам. Помосты располагались на полпути от порта к Верхнему Сонтису, чтоб было удобно добираться плантаторам с берегов Конты, что останавливались погостить у дядьёв и племянников из круга Высокородных Сонтиса, да и самим членам Домов не пристало каждодневно глотать дорожную пыль. Тут были оборудованы широкие навесы, позволяющие укрыться от палящей Кзарры
