Империи. Он умер почти сразу, кинувшись на врага в прямом смысле грудью. Плохо, он так на него расчитывал…
А где же Лисей? Ксанд никак не мог разглядеть лицо северянина среди тел, вповалку лежащих на голом камне. Неужели и он…
Груда мертвецов у дальней стены лишь немного подалась, но от Ксанда даже это слабое движение укрыться не смогло. Пусть другие умирают или приходят в себя, ему нужен был совет, совет! Пара шагов, мощный рывок руками, вот же он. Широкое лицо Лисея было вымазано в крови, но тонкие грубы заметно подрагивали. Смельчак был жив.
– Лисей, ты слышишь, Лисей? Это я, Ксанд…
– Кто… а, ты… плохие времена пошли, ой, плохие, Игроки начали сбиваться в стаи…
– О чём ты? Не рад, что я спас тебя от этих… слуг Сильных?
Игрок разлепил запёкшиеся веки и поморщился.
– Ты не ведаешь, что творишь, брат… ты, верно, думаешь, что сами Боги Иторы боятся нас с тобой, лично, что они бросают нам навстречу силы слабых только затем, чтобы защитить свои интересы пред ликом Иторы… Ты не прав.
– Что ты такое говоришь, я тебя не понимаю. Игроки от века бились против алчности Богов, против их безудержной воли!
Ксанд невольно отступил от Лисея, или тот уже стоит на грани смерти и сам не понимает, что говорит?
– Есть вещи, сокрытые пред детьми Многоликой, которых стоит бояться не только Им… ты не понимаешь…
Ксанд нервно повернулся к не пришёдшим ещё в себя товарищам.
– Быстро, нужно увести раненых, пока сюда снова не нагрянули. Двигаем!
Как бы в ответ на его возглас заметались по стенам разбуженные движением воздуха тени. Эхом пронёсся топот сотен и сотен кованых подошв о гулкий камень. Всё ещё достаточно далеко. Но уже скоро они будут топтать своих товарищей, лежащих на этом залитом кровью полу, словно и эти тела теперь стали хладным гранитом.
– Ну же!!!
Израненные воины зашевелились, снова взяли в руки рукояти мечей, забыли о терзающих острой болью ранах, об усталости, о страхе. Голос Ксанда своим гневом заставил воздух звенеть, его воля, воля Игрока, выплеснулась сейчас наружу. Да, он не был Богом, но владеть помыслами других смертных во власти любого по-настоящему сильного человека.
Они с Тсорином подняли бледного до синевы Лисея. Так. Вперёд идти некуда, галереей тоже не вернёшься, там уже вовсю бушует камнепад чужого топота. Значит – в неприметную нишу, вырвать из стены чугунную решётку. Хорошую, в два пальца толщиной, только слишком долог её век, камень – и тот…
Протиснуться в узкий лаз, помочь товарищу, в этой норе можно отсидеться… сейчас Ксанд думал только об одном – в бредовых словах Лисея была своя правда. Всё-таки была. Бард наклонился над скорченной фигурой.
– Что там сверкает вверху, что?
– Это…
