ую работу, которая кормила бы тебя, но не претендовала на твою душу.
Вот они её и имеют. Предприниматель, клерк, курьер, редактор, техник, администратор, рабочий – все они учатся на традиционных двухгодичных Высших литературных курсах при Литинституте, через которые прошли в своё время такие корифеи, как Виктор Астафьев, Чингиз Айтматов, Евгений Носов, Юрий Левитанский, Олесь Гончар, Новелла Матвеева, Владимир Личутин, Роман Солнцев и другие писатели и поэты, являющиеся ныне костяком русской литературы второй половины ХХ века.
Все эти авторы – уроженцы разных городов нашей огромной страны и уже имеют жизненный опыт, выходящий за пределы Садового кольца, внутри которого, по мнению некоторых наших сограждан, только и вершится настоящая жизнь, чьим отражением являются глянцевые журналы, попсовая телевизионная дурь, пропаганда и жажда любой ценой занять хорошо оплачиваемое место под столичным солнцем. Опыт этот реальный, иногда – горький.
Все они талантливы – других на эти курсы не берут, и смысл обучения здесь не в том, чтобы научить писать, а в том, чтобы каждый из них смог реализовать Богом данные способности, создав произведения достойные нашей страны и её литературы.
Некоторые из них уже довольно известны, печатаются, издаются, для других это первое появление на публике, что всегда страшно, ведь настоящий писатель никогда, до конца дней своих, не уверен в себе.
Так что, дорогие читатели, судите их строго, но доброжелательно. «Поезд идёт на восток». На востоке начинается наша великая родина.
Галина Бурденко
Родилась 8 декабря 1970 года в Тульской области.
Стихи и рассказы публиковались в периодике, в том числе в переводе на сербский язык. Участник многотомного проекта «Заповедник сказок».
Лауреат (диплом 1-й степени) Международного литературного фестиваля «Интеллигентный сезон» (г. Саки, Крым, 2016).
Учится на Высших литературных курсах Литературного института им. Горького в семинаре Евгения Попова.
Работает в московском театре «АпАРТе».
Мечтает повторить сахалинский маршрут А. П. Чехова.
Яичница с крабом
– Надо написать рассказ про Дальний Восток, – делюсь проблемой с мужем.
– Ты же там никогда не была, – недоумевает он.
– Андрюш, я много где не была. Но задано про Дальний Восток.
Ему хорошо смеяться, он-то летал с театром на фестиваль «Сахалинская рампа».
Отличный был спектакль «Сахалинская жена». Однажды его играли в родных стенах на День театра. Как с самого начала не заладилось, так до конца и не пошло. Начались неприятности с петуха, живого, которому забыли вынести клетку, и актёры не знали, куда этого петуха сунуть, так и передавали из рук в руки, как эстафетную палочку. Закончилось сломанной бамбуковой трубой, на которую наступили. Труба треснула и перестала быть музыкальным инструментом.
Но главный ляп случился в середине спектакля. Красивый, осанистый Унтер, надзиратель, сообщает каторжникам, что приедет баба, на которой один из них сможет жениться.
Ссыльнопоселенец Степан должен спросить: «Как её зовут? Бабу то есть». И красивый Унтер, приподняв правую руку, как Пушкин перед Державиным на картине Репина, и подставив левую руку ко рту, как Лиля Брик, позирующая Родченко для плаката «Покупайте книги Ленгиза!», словом, приняв столь театральную позу, собирается изобразить эхо в горах: «Её зовут О-о-о-льга…»
И вдруг Степан задаёт самый абсурдный вопрос из всех возможных: «А как Ольгу зовут?»
Обе руки Унтера безвольно падают. Он с укоризной смотрит на Степана и лихорадочно подыскивает подходящий ответ на столь неожиданный вопрос.
На помощь приходит Степан: «Ну её же Ольгой зовут?»
«Да! – отвечает Унтер, вкладывая в интонацию максимум сарказма. – Ольгой!»
А второй женский образ – гилячка Марина, которая варит целебный чай «от грудей» из «синенького такого цветочка» – аконита. Чай настолько целебный, что «целую роту на тот свет отправить можно». Внешне вылитая бомжиха, Марина, однако, ведёт свой женский бизнес – согревает любовью каторжников за четыре копейки.
И вот такой замечательный спектакль приняли «на исторической родине» довольно неоднозначно. Мне кажется, есть такой особый синдром. И если его ещё никто не описал, то я не против, чтобы его назвали моим именем. Что за синдром такой? Всё просто! Наши представления о себе редко совпадают с чужими представлениями о нас. Но это все знают. Интересен частный случай. Если эти представления извне художественно правдивы, а притом чистой воды вымысел, принять их сложно, но и отбросить не получится.
