снова аренду поднял. Урод. Морду отъел, аж треснет скоро!
– У тебя всегда Вован виноват. Он хотя бы на машине ездит.
– Был бы у меня отец директором рынка, я бы тоже машину имел, – Бось представил себя на месте Вована. – Да я бы тогда вообще не работал. Зачем? – он откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, – нанял бы человека… Он за тебя деньги собирает, а ты лежишь… Пиво пьешь…
Оля отошла и села на диван.
– Баран.
– Я баран? – спросил Бось очнувшись.
– Да. Ты! И Колька твой тоже баран. Три извилины на двоих.
– Ну и что плохого быть бараном? Тебя кормят, а ты ешь.
– Кто тебя просто так кормить будет?
– Ну, я же тебя кормлю! – сказал Бось и тут же пожалел.
– Меня? – Оля встала с дивана. – Я между прочим больше тебя зарабатываю! Ты мне даже на булавки не даешь! Когда ты меня в последний раз в кафе водил? Или хотя бы денег на сотку? Я даже прокладки сама себе покупаю! – Оля надвигалась на него, распаляясь все больше и больше. До встречи с Босем, ровно половина ее дохода уходила на аренду жилья, и она сделала большое одолжение своему кошельку, переехав к нему. Но Босю об этом знать было не обязательно. – Скажи спасибо, что я с тобой вообще живу. Кому ты сдался кроме меня?
– На себя посмотри! Ты-то кому сдалась?
Бось демонстративно прошелся по ней взглядом и замолчал. Оля похорошела прямо на глазах. Ему показалось, что она похудела и стала выше ростом. Ее грудь будто бы округлилась и стала выше, а талия, которой никогда не было, вдруг появилась.
Когда она успела? Он же вот только что вошел и ничего такого не заметил.
А может она всегда такая была? Он-то давно ее не разглядывал.
Но следующая ее фраза помогла ему вновь обрести дар речи.
– Уже сдалась!
– Это как?
– А вот так! – Оля сложила руки на груди и с вызовом задрала подбородок. – На меня обращают внимание нормальные мужики с деньгами и на джипе.
– Твой толстый босс начал подкатывать? – лицо Бося озарилось догадкой. – Ты спала с ним!
– Да что ты! – Оля опустила глаза, жалея, что проболталась. Слишком рано. Ей бы еще недельку пожить у Бося. – Нет, конечно!
Бось замолчал, глядя на Олю. Ее пылающие щеки и бегающий взгляд сводили на нет все усилия оправдаться. За стеной, сосед выпиливал на скрипке что-то грустное и жалостливое. Бось почувствовал, как в груди закипает гнев, ревность и еще что-то похуже ревности, заставлявшее его чувствовать себя ничтожеством.
– Шлюха! – крикнул он, замахиваясь на нее кулаком. – Да ты просто шлюха! – Оля, не ожидавшая от него такого, в испуге прикрыла руками голову, но он сдержался: кулак остановился в миллиметре от ее уха. – Собирай свои вещи, и пошла отсюда!
Оля завизжала и, схватив диванную подушку, спряталась между диваном и стеной.
Испугавшись самого себя, Бось выскочил в коридор, сжимая кулаки. В коридоре он стукнул кулаком в стену – скрипичные звуки
