душенька, мальчик из приюта, о котором я тебе говорил, – сказал ей гробовщик вкрадчивым голосом.
– Господи, как он мал! – всплеснула руками его жена.
– Ну, это не беда, – сказал Бамбл. – Он и вправду маловат, но он вырастет, миссис Сауэрберри. Вот увидите, как он скоро вырастет!
– Да еще бы, на наших хлебах-то! – раздраженно воскликнула миссис Сауэрберри. – Я всегда говорила, что держать приютских детей нет никакой выгоды, решительно никакой. Они обходятся гораздо дороже того, что сами стоят. Но моего мнения слушать не захотели. Ведь мужчины всегда делают по-своему!
Бросив сердитый взгляд на мужа, который и без того совсем растерялся, она отперла боковую дверь и втолкнула Оливера в темный сырой погреб, служивший им кухней, где сидела грязная служанка в стоптанных башмаках и в таких рваных синих чулках, что их уже невозможно было заштопать.
– Шарлотта, – сказала ей жена гробовщика, – дай-ка этому парню поесть. У тебя есть там куски холодного мяса, что я отложила для Трипа, отдай их мальчишке. Трип может оставаться без ужина, раз он с утра где-то шляется. А этот голодранец наверняка съест их с удовольствием.
Шарлотта достала с нижней полки шкафа тарелку с засохшими кусками мяса, отложенными было для собаки. Если бы вы видели, с какой жадностью накинулся на них бедный голодный мальчик! Ведь для него это был поистине царский обед…
Оливер ел торопливо, набивая рот обеими руками, еле прожевывая куски, а хозяйка внимательно наблюдала за ним и постепенно приходила в ужас от того, как он много ест.
Наконец на тарелке ничего не осталось. Оливер подобрал последние крошки, вытер рот рукавом и сложил руки.
– Ну, – сказала жена гробовщика, – закончил ты есть?
– Да, благодарю вас, миссис, – ответил мальчик.
– Слава Богу! Ну, теперь ступай со мной.
Она сняла со стены маленькую тусклую лампочку с разбитым закоптелым стеклом и повела его назад в лавку. Там уже никого не было: мистер Сауэрберри ушел спать и унес с собой свечку, а Бамбл ушел домой.
– Ложись здесь, за прилавком, – велела хозяйка. – Надеюсь, ты не боишься спать между гробами?
Впрочем, если бы и боялся, так все равно тебе придется спать здесь, потому что больше негде…
С этими словами она поставила лампу на прилавок и ушла.
Глава VII
О том, как Оливер осваивал профессию
Оставшись один в лавке гробовщика, Оливер быстро разделся, сел на жесткий тюфячок, постланный ему за прилавком, и огляделся. Тусклая лампа с захватанным стеклом светила плохо, и в комнате было почти темно. По стенам стояли рядами крышки от гробов и бросали длинные черные тени на потолок. От всякого движения Оливера тени разбегались по потолку и по стенам, отчего мальчику становилось не по себе. В лавке пахло сыростью, чем-то затхлым… Тишина в лавке была глубокая, и от этой тишины Оливеру стало очень грустно и жутко.
Мальчик потушил лампу и попытался
