появился возле костра, нагруженный всеми нашими пожитками.
– На, Косуля, держи! – сказал он, кидая свою ношу на землю.
Жестянки с кильками и сардинками, хлеб, белье – все очутилось в руках непрошеных гостей. Они занялись разворачиванием наших припасов. Мы, не смея вымолвить ни слова, следили за грабежом.
– Ишь ты! Ай да мальцы! Запасливый народ! Не то, что мы, бродяги, – выразил рыжий свое восхищение.
Мы трепетали от страха, наблюдая, как наша закуска исчезала в обширных глотках бродяг. А они, не смущаясь ничем, плотно закусили и остаток спрятали в холщовые сумы.
Рыжий не без удовольствия осмотрел белье, с любопытством разглядел большую диковинную метку на моей рубашке, старательно вышитую тетей Милей, несколько раз ощупал полотно и с довольным видом упаковал его в мешок, как будто это была самая обыкновенная находка. А затем принялся вертеть в руках двустволку.
– Славное ружьецо! – он даже крякнул от удовольствия. – И не дешевое! Поди, хорошо палит. Ведь и я когда-то охотился, да!
Мы молились в душе, чтобы судьба избавила нас от пришельцев. Но бродяги и не думали уходить. Они расположились возле костра вполне спокойно, словно и не думали грабить нас.
– Небось струсили, мальцы? – усмехнулся мне Косуля.
Он до сих пор молчал и только теперь почему-то вздумал заговорить.
– Н… нет… – отозвался я, хотя чуть не щелкал зубами от страха.
– А что вы делаете тут? – снова спросил он. – Али едете куда?
– Да…
– Далеко?
Я взглянул на Володьку. Тот тревожным взглядом дал мне понять, что нечего особенно распространяться.
– Нет… так… катаемся… – процедил я.
– Знаешь, Косуля, ведь это беглецы! Истинный Господь, беглецы! – рявкнул весело рыжий. – Ей-ей! Верно ведь? – обратился он к нам.
Мы промолчали.
– Ну, чего молчите? Не стесняйтесь! Нам можно сказывать, мы свои люди, не выдадим. Сами тоже в бегах состоим!
И рыжий принялся весело хохотать.
Меня передернуло от его слов. Еще бы! Нас, путешественников, он посмел сравнить с собой! Если бы не страх перед этим рыжим детиной, я вступился бы за нашу поруганную честь.
– Знаю я вас! Дома скучно стало, воли захотели! Что ж, дело хорошее: воля, она всегда сладка! Вот мы – совсем вольные птицы. Не сиделось нам в хоромах да стенах. Ты вот Косулю-барина спроси, – небось тоже в емназии был, в Америку какую-то, как и вы, мальцом бегал… Ну, а теперь от полиции бегает. И то дело! Верно, Косуля?
Косуля слушал веселую болтовню товарища, хмуро насупившись.
– Ладно. Не приставай к ним! – заметил он, и что-то ласковое сверкнуло в его глазах. – Вы и впрямь из дому утекли?
Мы смутились.
– Да вы не бойтесь, говорите! – Косуля дружелюбно похлопал меня по плечу. – Куда собрались?
Тон голоса подкупал, и у меня невольно вырвалось:
– В Финляндию.
– В
