я ничего не видела. И все чувства схлынули – я ощущала только его силу, она притупляла боль. Я уже могла дышать глубже, пол больше не уходил из-под ног. Словно я всего лишь тренировалась весь день, а не летела одна в темноте. Руки Мельтиара скользнули по моей спине, между лопаток – и крылья подчинились им, сложились, перестали биться в такт сердцу.
Мельтиар отпустил меня.
Комната сегодня была темной. Свет лился из полукруглых ламп на стенах, оставлял острова мрака на полу. На грани света и тени стояли кресла и мерцающий цветными росчерками стол. А посреди комнаты, где смыкались все острова темноты и соединялись реки света, ждали Лаэнар, Рэгиль и Амира.
Они смотрели на меня. Амира кусала губы, словно пыталась удержать слова, а у Лаэнара на лице была кровь.
Мельтиар усадил меня в кресло, сам опустился на подлокотник. Я забралась с ногами на сиденье, мне хотелось стать меньше. Мельтиар смотрел на меня. Я знала, что должна заговорить.
Волосы затеняли его лицо наполовину, сливались с темнотой. Он облокотился о спинку кресла, и рука попала в поток света. На костяшках пальцев была кровь.
Он наказывал Лаэнара за то, что мы сделали.
– Лаэнар не виноват, – сказала я. – Это я решила.
– Вы напарники, – объяснил Мельтиар. – Вы отвечаете друг за друга. – Он наклонился ближе, взял меня за плечи – так осторожно, что я едва почувствовала прикосновение. – Вам нечем заняться, пока машина не летает и меня нет рядом?
Он был так близко, я слышала его дыхание, отблески света таяли в темноте его глаз. Я смотрела на него, надеялась, что он поймет меня без слов. Я стала скрытой ради него. Я сделаю ради него все, что угодно.
– Вас не учили жить среди врагов, – продолжал Мельтиар. – Вы рождены для открытой битвы. Война уже скоро. Почему вы не готовитесь к этому дню?
Он крепче сжал мои плечи, и боль всколыхнулась волной, вспыхнула и угасла.
Я зажмурилась на мгновение. Он разочарован, он в тревоге, – я чувствовала это в каждом движении и слове. Я скажу: «Прости», – наверное он ударит меня и прогонит, а завтра все будет как прежде.
Я открыла глаза и сказала:
– Я узнала про всадника.
Мельтиар разжал руки и отстранился, улыбаясь. Я не знала, что он сделает. Страх, который я весь день сдерживала в самой глубине сердца, вырвался, – потек вверх, замораживая кровь, останавливая дыхание.
– Хорошо, – проговорил Мельтиар. – Расскажи.
– Его зовут Тилиниэн Эрил Амари, – сказала я. – И он изгнанник.
Я рассказывала все, что узнала, и все, что со мной было, весь долгий день, все имена и все слова врагов – все, что могла вспомнить. Мельтиар больше не улыбался, слушал внимательно. Я чувствовала, что Лаэнар, Рэгиль и Амира смотрят на меня – мне хотелось подойти к ним, хотя бы обернуться, – но я не могла отвести взгляда.
Когда я замолчала, Мельтиар повторил:
– Хорошо. – И снова привлек меня к себе. Рубашка,
