могут сразу привыкнуть к новым правилам поведения. Таких людей к концу ХIХ века в деревне накапливалось всё больше. Формально оставшись в пространстве общинной жизни, психологически и нравственно они были слабо связаны с общиной и землёй. Выпав из крестьянской среды, эти «раскрестьяненные» крестьяне – маргиналы утрачивают её культуру, но и не вписываются в новую для них общность и культуру или не усваивают её по-настоящему. Всё это порождает падение нравов, рост преступности, пьянство, хулиганство, бессмысленную жестокость, и все эти люди – вчерашние крестьяне.
Специфические черты социокультуры крестьянства веками были тесно связаны с жизнью и хозяйствованием на земле. Главной определяющей средой, где складывалось представление крестьян об окружающем мире и о своём статусе и предназначении, был микросоциум – сельская община. Она регулировала жизнь крестьян, являлась хранителем и транслятором хозяйственного и социального опыта, системы духовных и социальных ценностей крестьянства. Община влияла не только на все стороны крестьянского бытия, но и формировала сознание и мировосприятие крестьянина как члена локального и замкнутого социума. Общинные архетипы: поведенческие стереотипы, коллективизм, социальные представления, духовные ценности и идеалы сохранялись ещё длительное время.
Традиционное сознание крестьян сказывалось на их представлении о государственной власти, проявлялось по отношению к земле, собственности и богатству, сохраняло их понимание равенства и социальной справедливости.
Однако принцип эгалитаризма в крестьянской общине касался только распределения земли, что смягчало нищету и являлось условием выживания крестьянской семьи. Зажиточность крестьянина зависела в основном от количества обрабатываемой им земли, поэтому крестьян делили на следующие категории: на «полных хозяев», имевших 20 десятин, на «половинных», «четвертинных» и «огородников». На низшей социальной ступени находились «раскрестьяненные крестьяне» – батраки и работники. Крестьяне Московской губернии считали наёмный труд и батрачество низким занятием, а крестьян, бросивших земельные наделы, презрительно называли «гуляками», «шалтаями», «пустырниками». К крестьянину-хозяину в деревне отношение было уважительным, тогда как само слово «батрак» стало одиозным и даже бранным.112
Для российского крестьянина земля имела не только хозяйственное, но и сакральное значение, она – природный (Божий) дар, как солнце и воздух, и должна принадлежать всем, кто желал её обрабатывать. Отсюда крестьянским идеалом высшей правды и справедливости был «свободный труд на свободной земле».
Крестьянское малоземелье порождало всякие слухи о возможном «чёрном переделе» земли. «Земля будет общая, – говорили крестьяне в 1870-х – начале 1880-х гг., – для чего отберут её у помещиков и разделят между крестьянами и помещиками по числу душ в семействах, что это и есть желание государя императора, и что поэтому
См. Тихонов Б.В. Указ. соч. С.129; Энгельгардт А.Н. Из деревни: 12 писем, 1872–1887. М., 1987. с. 377.
