что сон повторится. И хотя понятие «дом» давно стало абстрактным и означало ближайшую парковку с зарядкой (в его случае – социальную), но сегодня Игорю хотелось именно «домой», на маленькую, непопулярную парковку в холме, затерявшемся в глубине леса. Альбинка не любила это место, там было слишком тихо, и связь постоянно сбивалась, но сегодня это было на руку.
Сон – блаженное отчуждение от тела, от забот разума, падение в маленькое забвение, подаренное человечеству свыше. Игорь зарылся серебристым кошачьим телом в сухую листву, скопившуюся на заброшенной парковке, отключил фильтры и, вдыхая аромат леса, звал сон. А когда тот пришел, отдался ему с радостью и надеждой.
Глава 2
Ещё я мало жил, но часто их встречал: Одна красивей чуть, другая чуть умнее, Я жил как все: срастется – привечал, А нет, так только взглядом провожал, Присматривался, время не жалея. И жизнь текла размеренной рекой, И редкий всплеск Казался мне экстримом, Какого черта встретился с Тобой? Сижу в соплях, дурацким Арлекином. Откуда ты взялась, зачем явилась мне? Кто дверь открыл? Кто дал нам шанс на встречу? Что я несу, о Боже – плохо мне!!! Я сдох иль жив? Тобой за всех отвечу!
– 1-
В нескольких метрах от стены просторного и пустынного зала «реальки» одиноким силуэтом прорисовывалась точеная женская фигурка, одетая во что-то легкое и воздушное. Белый зал без теней и полутонов скрадывал и размазывал очертания тела, но ни белая пустота, ни стерильность обстановки не делали силуэт менее загадочным и притягательным. Игорь опешил, и было из-за чего. Во-первых, двух человек в одном зале «реальки» просто не могло быть – это был нонсенс, выход за все правила. Возможно, что-то сбилось, но, чтобы это осознать, надо было напрячь мозг, а сейчас мозг не работал на анализ ситуации, мозг просто затупил от неожиданности.
А во-вторых: он никогда в жизни не видел женщину вот так, близко и без посредничества экрана. И он никогда в жизни не видел такую женщину! Она не была эталоном красоты, она не создавала красивой позы, только было в ней то, от чего у мужчины перехватило дух и в душе поднялось что-то податливое, со всем согласительное, непривычное, немного рабское, но не унизительное. Она стояла посредине помещения необычайно беззащитная, о чем-то вполголоса споря сама с собой и иногда дополняя какие-то особо важные слова резкими жестами. На какое-то время она замирала в раздумье, иногда громко, на вдохе всхлипывала, и опять спорила. Этот её разговор с собой, по-видимому, очень расстроил её, и в какой-то момент она зарыдала, прикрывая одной рукой лицо, а второй рукой безнадежно шаря рукой вокруг себя в поисках опоры. Игорь застыл. Он не знал, что делать, и стоял в нерешительности. Он даже дышать стал ртом, чтобы сопение не выдало его присутствия. Не найдя опоры в воздухе, девушка опустилась на пол и, положив одну руку на колени, а голову на неё,
