контроль над скоростью полёта и его направлением. Переход от рисованных образов к тому, что он видел сейчас, был ударным. Игорь был поражен тем, как сейчас являлись для него его соученики. Всё, что люди так тщательно скрывают в себе, пытаются сгладить, перекрасить, подменить – всё это было сейчас отброшено, стерто. Сущность была открыта для понимания, но настолько сложна и непостижима для Игоря, что создавалось ощущение безграничной таинственности. Восприятие было перевернуто, выгнуто, вывернуто, бесконечно многослойно, как если бы детская игрушка калейдоскоп была вывернута наружу всем своим разноцветием и переливами, уходящими в бесконечность. Не надо было заглядывать в дырочку, чтобы увидеть потаенное, но при этом, вывернувшись, был закрыт другой мир, который давал о себе знать какими-то глубинными отливами и проблесками.
Игорь потерял себя, потерял умение осознавать окружающий мир. Старые навыки восприятия казались бесполезными, новые были ещё не приобретены. Он летел рядом с Учителем и ловил всполохи, токи, отходящие от того. Он впитывал его знания, они втекали в него размеренно, спокойно, медленно. Ученик чувствовал всем существом, что процесс этот измеряется не количеством полученного, а оттенками, запахами, душевным трепетом. То есть это был процесс ради процесса, то, что ценно само по себе, как созерцание цветения ветки сакуры, как блаженство от вида текущей реки, как тепло от солнца на ласковом морском берегу. Знания и ощущения притекали медленно, и Игорь понимал, что источник бесконечен, что он мог бы нежиться в этом потоке без границ во времени, что оттенки чувств и гамма эмоций не имеют пределов.
Игорь насыщал душу. Не сознанием, но чувствами, он переживал воспоминания учителя, он участвовал в процессах былого. Он видел, как создавался этот материальный мир. Он переживал рождение неизвестного ему мира, страхи первых растений. Он жил страхами невиданных существ – этих ещё не совершенных творений, примитивных машинок, созданных изначальными частицами по заказу и схемам бестелесных людей. Он видел, как люди играли, погружаясь в эти несовершенные тела, ограничивая себя только теми органами восприятия, которыми они сами наделили свои создания.
Это была игра. Забава, которой души отдавались с понятным для нас азартом, но и непонятной для нас целью – не выхватить новые ощущения, а наоборот, попытаться воссоздать происходящее вокруг себя в полном диапазоне его сущности. Ограничив себя тем минимумом в восприятии, который допускали вмещенные в тело органы чувств. Используя малое – понять реальность, более глубокую и выходящую за рамки столь скудного восприятия материального творения.
Игорь переживал жизнь растения. Он воспринимал мир сквозь щель чувств, отведенных для него. Он сходил с ума от открывающихся видов. Необъяснимые краски того восприятия, где нет места зрению и слуху, где картина ощущений другая, куда более полная и яркая, чем тот же мир в восприятии человека. Игорь понял
