тремя столами, расположенными в виде подковы, зарезервированная для небольшой группы художников: англичан, американцев, французов и их подруг. Вероятно, не все эти женщины были их законными женами, но их манеры отличались такой семейной респектабельностью, что Сюзи, когда она и Маргарет познакомились с ними, сочла, что с ее стороны было бы вульгарным задирать нос. Ни к чему слишком уж заботиться об условностях на бульваре Монпарнас.
Эта комната была полна, когда пришел Артур Бардон, но Маргарет заняла для него местечко между собой и мисс Бойд. Говорили все разом. Шел яростный спор о достоинствах постимпрессионистов. Артур сел и был представлен долговязому белобрысому юноше, сидевшему напротив Маргарет.
– Это доброе милое создание, – шепнула Сюзи. – Зовут его Джэгсан[1]. Он человек добродетельный и трудолюбивый. Я не видела его работ, но уверена, он абсолютно лишен таланта.
– Откуда вам это известно, если не видели? – также шепотом спросил Артур.
– О, здесь принято думать, что ни у кого нет таланта, – засмеялась Сюзи. – Мы сочувствуем друг другу, но не питаем иллюзий относительно ценности работ соседа.
– Расскажите немножко обо всех остальных.
– Ладно. Гляньте-ка на того маленького лысого человечка в углу. Это Уоррен.
Артур посмотрел туда, куда указала Сюзи. Небольшого роста, с гладкой, как бильярдный шар, лысиной и бородкой клинышком, Уоррен взирал на мир небольшими, навыкате, маслено поблескивающими глазками.
– Не слишком ли много он выпил? – холодно осведомился Артур.
– Много, – быстро согласилась Сюзи, – но это его перманентное состояние. С каждой рюмкой он становится все обаятельнее. Не поверите, но он почти гениальный художник. У него совершенно необыкновенное чувство цвета, и чем больше он выпьет, тем тоньше и прекрасней его живопись.
Миниатюрная официантка, уставшая от исполнения разнообразных требований клиентов, встала перед Артуром в ожидании заказа. Уже не первой молодости, она в своем черном платье и белой наколке выглядела мило; придавала ей шарм и улыбка, не сходившая с больших пухлых губ. Она с материнской заботливостью обслуживала этих людей.
– Мне все равно, что есть, – сказал Артур. – Пусть Маргарет закажет мне, что захочет.
– Тогда лучше закажу я, – рассмеялась Сюзи и начала оживленно обсуждать с официанткой достоинства различных блюд, но их беседу прервали громкие крики Уоррена.
– Мари, я бросаюсь к твоим ногам и умоляю принести мне пулярку с рисом.
– Минутку, мсье, – откликнулась официантка. – Не обращайте внимания на этого джентльмена.
– Мари, ты больше не любишь меня! – продолжал вопить Уоррен. – А ведь было времечко, когда ты не мерила меня таким холодным взглядом, если я заказывал бутылку белого.
Компания поддержала его, и все шутливо принялись умолять Мари не относиться столь жестокосердно к румяному лысому художнику.
– О нет-нет!
Джэгсан – в переводе: дитя попойки.
