информационно-библиотечное обеспечение, социальные науки, гуманитарные науки.
Keywords: historical science, librarianship, D.B. Ryazanov, Library of Communist Academy, «laboratory of a scientist», socio-historical continuity, social memory institutions, information and library software, social sciences, humanities.
Феномен социальной памяти изучают различные социальные и гуманитарные науки. В частности, в библиотековедении его рассматривают во взаимосвязи с проблемами социальных коммуникаций и библиотечно-информационной деятельности. Угол рассмотрения понятия «социальной памяти» у каждой науки свой, потому и само понятие трактуется по-разному. Так, А.В. Соколов трактует социальную память как «движение воплощенных в знаковой форме смыслов в социальном времени» [Соколов, 2014]. В социологии она трактуется как совокупность социокультурных средств и институтов, осуществляющих отбор и преобразование актуальной социальной информации в информацию о прошлом (ретроспективную) с целью сохранения накопленного общественного опыта и передачи его от поколения к поколению [Социологический словарь].
Под институтами социальной памяти специалисты понимают прежде всего учреждения науки, культуры и образования, выполняющие в обществе функции кумуляции и трансляции социального опыта следующим поколениям: научно-исследовательские институты, научно-информационные центры, библиотеки, архивы, музеи, вузы, школы [Дворкина, 2009]. Устоявшегося мнения, какие социальные институты следует рассматривать в качестве институтов социальной памяти, пока не сложилось. Чаще всего к ним причисляют триаду «библиотека – архив – музей», поскольку именно они в первую очередь выполняют в обществе названные выше функции кумуляции и трансляции социального опыта [Институты социальной памяти, 2014]. Специалисты называют библиотеки долговременной памятью культуры как универсального явления [Дворкина, 2009]. Наряду с музеями и архивами при посредстве документального фонда они транслируют информацию о культуре, ее образцы из поколения в поколение.
Традиционно считается, что научная библиотека является вспомогательным учреждением по отношению к научно-исследовательскому, обслуживает его. В целом эта точка зрения справедлива. Тем не менее в истории конкретных библиотек можно обнаружить периоды более сложного соотношения научно-исследовательской и библиотечной деятельности.
Осуществленный в России в октябре 1917 г. «колоссальный общественный эксперимент» [Покровский, 1922] поставил перед новым руководством трудную задачу поисков путей развития. Уже в конце XIX – начале XX в., когда марксизм был еще не «единственно верным», но одним из многих общественно-политических течений в палитре западноевропейской социал-демократической традиции [Волк, 1989], марксисты столкнулись с трудностью, а порою и невозможностью определить содержание текущих процессов, опираясь на теории вчерашнего дня.
В первое 10-летие советской власти был создан ряд исследовательских институтов для изучения и развития марксистской теории, комплектования документальных источников, а также для решения широкого круга прикладных задач в сфере социалистического строительства. Одним из них стала образованная в 1918 г. Социалистическая академия общественных наук (САОН) (с 1924 г. Коммунистическая академия, КА). Первоначально основатели Академии, среди которых были
