статей, а также составление сводных каталогов архивных материалов по той или иной проблеме. Исследователи наделялись правом свободного доступа к источникам. Такая организационная структура должна была способствовать, по мнению Рязанова, комплексному развитию наук обществоведческого профиля в Советской России, и марксизма в частности, в его неразрывной связи с европейской традицией общественной научной мысли.
По всей вероятности, идею научного кабинета Рязанов «привез» из заграничных поездок (в годы эмиграции он много работал в библиотеках Западной Европы). Сама организационная форма научного кабинета не была нова, новым было придававшееся содержанию работы кабинетов значение. Для Рязанова марксизм никогда не был догмой – он видел в нем живое развивавшееся движение общественной мысли, научная библиотека для него – единый организм с наукой и архивом, где все дышит в едином ритме, питает друг друга и развивается вместе. В таком подходе, как представляется, отражено и отношение Рязанова к марксоведению, которому он посвятил жизнь [Рокитянский, 2011].
К началу 1920 г. были созданы научно-исследовательские кабинеты, имевшие специально подобранный книжный фонд: К- Маркса; Истории социализма и анархизма на Западе; Политической экономии; Философии; Международных отношений; Истории Англии, Франции и Германии. Эти кабинеты с их фондами впоследствии стали организационной базой для основанного в 1921 г. Д.Б. Рязановым Института К. Маркса и Ф. Энгельса. В 1922 г. начали работу новые научные кабинеты: истории революционного движения в России (рук. М.Н. Покровский и А.С. Бубнов); II и III Интернационала (рук. Ф.Я. Кон); экономики (рук. В.П. Милютин), Кабинет мировой войны и внешней политики (рук. ФД. Ротштейн, М.П. Павлович); идеологии (рук. Е.А. Преображенский, В.В. Осинский); литературы и искусства (рук. В.М. Фриче); Рабочий кабинет (рук. С.А. Лозовский). В них могли работать не только члены КА, но и ее научные сотрудники. Доступ к книжным фондам имели студенты и члены научных кружков [Козлов, Савина, 2009].
Поступившие на тот момент в КА книжные коллекции послужили основой для отраслевых фондов кабинетов. Например, коллекция М.П. Павловича (Вельтмана), куда входили книги по вопросам международных отношений и «мировой войны 1914–1917 гг.» преимущественно на иностранных языках, стала системообразующей для Кабинета мировой войны и внешней политики, а часть книг из библиотеки Катковекого лицея отошла Кабинету политической экономии. Отраслевые фонды формировались согласно планам научной работы кабинетов. Стратегия их комплектования у Д.Б. Рязанова отличалась сильным личностным аспектом. По воспоминаниям современников, он любил «собственноручно ощупать каждую книгу», требовал от руководителей научных кабинетов досконального знания своего предмета, понимания факта необходимости той или иной книги для фонда [Дворкина, 2011].
В кабинетах литература расставлялась по системам, выработанным руководителями в соответствии с поставленными научными задачами. Научные планы по
