знать, что в беде его не оставят.
Примерно так рассуждал Петр Алексеевич, выезжая со стоянки. Он твердо знал, что не дотронется до денег, прежде чем не остановится в собственном дворе. Он даже дверки в машине не блокировал, чтобы потом в случае чего иметь возможность оправдаться: «Я же ни от кого не прятался. Да если бы я боялся, то закрылся бы наглухо».
На одном из светофоров, когда Петр Алексеевич еще не успел заскучать, ожидая зеленого сигнала, из машины, остановившейся за ним – темно-зеленого, почти черного «Ленд Ровера», – вышел элегантный мужчина и тут же направился к «Ладе». Барсуков вздрогнул, когда заметил за стеклом темный силуэт, его взгляд приковал к себе красный галстук. Рука сама собой потянулась к кнопке блокировки дверцы. Мужчина нагнулся и постучал в стекло согнутым пальцем.
– Разрешите к вам, Петр Алексеевич. Свет скоро переключат. Не стоять же мне посреди проезжей части.
У Барсукова немного отлегло от сердца, когда он признал в мужчине, обладателе красного галстука, адвоката Святослава Нардова.
– А… это вы, – и тюремный врач приоткрыл дверцу. – Садитесь.
Он затравленно оглянулся, чтобы увидеть, кто же остался в машине, которую покинул адвокат. Но солнцезащитный козырек был опущен, и Петру Алексеевичу пришлось довольствоваться лишь созерцанием волевого, по-модному небритого подбородка.
– Не волнуйтесь, поезжайте, как ехали, меня подберут. – Адвокат улыбнулся одной из своих располагающих к искренности улыбок.
На перекрестке «Ленд Ровер» послушно свернул за «Ладой».
– Прошу об одной чисто товарищеской, профессиональной услуге. – Нардов довольно бесцеремонно открыл бардачок и одну за другой положил на крышку десять стодолларовых купюр, придавил их пачкой сигарет. – В тюремной больнице завтра вам предстоит вызвать к одному пострадавшему консультанта – доктора Иванова, из двадцатой больницы. Скажете, что пострадавший, на ваш взгляд, нетранспортабельный и доставить его в городскую больницу для консультации невозможно.
– Погодите, – возмутился Барсуков, – нет у меня сейчас в больнице нетранспортабельного больного. Нет.
– Завтра будет, к вечеру он будет точно, – голос Нардова переливался, как горный ручей. – Фамилии, к сожалению, назвать еще не могу. Консультанта с реанимационной бригадой вызовите вечером, так, чтобы приехать они могли уже ночью.
– Если вы собираетесь устроить побег, то я…
– Какой побег? Стал бы я в этом участвовать! Просто одному человеку очень нужно побывать в тюремной больнице для важного разговора. Вы же знаете доктора Иванова?
– Конечно, знаю – он ведущий реаниматолог.
– Тогда чего вы опасаетесь? – Адвокат поигрывал откинутой крышкой бардачка, на которой лежали придавленные пачкой сигарет доллары.
– Начальник тюрьмы – не дурак. Мне и так уже пришлось сегодня
