немедленно, ибо если он предложил ей такое в первый день работы, что же он станет предлагать (не говоря уже о том, что он будет делать) на день, скажем, пятнадцатый? А на сорок седьмой?
Но она поставила на кон куда больше того, что он мог представить, и потому она возьмет то, что он предлагает, и останется работать в этом доме, и будет страдать от его самовластия.
И то, что она при этом получала возможность наслаждаться его обществом и любоваться его выдающимися внешними данными, было… Но не могут же у работы быть одни минусы! Да, ей удалось найти единственный плюс. Все равно что отыскать в корзине яблок для сидра одно-единственное целое, не гнилое, без единой червоточины. Такое аппетитное на вид… Нет, ей не хотелось вонзиться в него зубами. Ну разве что чуть-чуть откусить.
– Хорошо. Я возьму вашу сорочку. А завтра я привезу свои вещи, – сказала Лили как можно холоднее, но оставаясь в пределах приличий.
Герцог небрежно взмахнул рукой.
– К чему себя утруждать? Если обо всех прочих ваших вещах можно судить по этому платью, то придется одеть вас во все новое с головы до пят. Завтра мы отправимся покупать одежду для Роуз. Качество ее платья вполне соответствует качеству вашего платья. Со стороны может показаться, что ваши наряды приобретены у одного и того же старьевщика.
– Это было бы верхом неприличия, ваша светлость.
Он многозначительно усмехнулся.
– Еще неприличнее, чем спать в моей ночной сорочке, мисс Лили? Вряд ли. Итак, завтра мы отправляемся за покупками, и мы непременно подберем что-то более подходящее для занимаемой вами должности. Если вы будете ненадлежащим образом одеты, кривотолков не избежать. А я уже говорил, что соблюдение приличий теперь для меня на первом месте, и, поскольку я могу позволить себе ради этого раскошелиться, я куплю то, что сочту необходимым.
Разве с ним поспоришь?
Тем более что у Лили было всего два платья и один плащ, который, в силу ветхости, уже почти не спасал от холода. А что касается платьев… Они прикрывали тело, и, как старательно убеждала себя девушка, ее это устраивало.
– Превосходный план, – сквозь зубы процедила она.
Вообще-то, с учетом бедственного состояния ее гардероба, ей бы следовало благодарить герцога за щедрое предложение. Но Лили чувствовала себя задетой и отчасти униженной. Словно он не платье собрался ей покупать, а ее саму. И поскольку Лили имела вполне ясное представление о том, что случается с женщинами, которым покупают наряды авансом, щедрое предложение герцога не могло ее не насторожить.
Хотя часть ее, та самая, которая имела привычку визжать от восторга и не имела привычки тщательно анализировать полученную информацию, была готова пуститься на радостях в пляс. Потому что как можно не радоваться новому платью?
И тому, что она будет спать в его рубашке?
Если герцогу позволяют финансы приобрести для своей гувернантки новый гардероб и, что еще важнее,
