напряжение, которое, по-видимому, испытали участники венчания в отдаленном и пустынном храме Самсония Странноприимца, быстро сменилось весельем. Общий разговор в основном касался событий столичной жизни. Но молодые мало в нем участвовали. Впрочем, они также почти ничего не пили и не ели.
Это не помешало фрейлине двора Ее Величества исполнить дедовский обычай. Откушав жареного поросенка под хреном, она неожиданно отодвинула от себя тарелку и громко произнесла:
– Ой, горячее-то блюдо у них несъедобное.
– Какое-какое? – удивились офицеры-измайловцы.
– Да горькое оно.
– Горько! – сообразили гвардейцы.
Анастасия Аржанова и князь Мещерский поднялись со своих мест и, повернувшись друг к другу, троекратно поцеловались в щеки. Анна Кузьминична, наблюдавшая за ними, осталась недовольна.
– Ну разве это по-нашему?.. Горькая у них не только еда, но и питье.
– Горько! Горько! – с готовностью снова подхватили захмелевшие приятели жениха.
Пришлось адъютанту светлейшего князя Потемкина покрепче обхватить невесту за талию и прижать свои губы к ее губам в долгом настойчивом поцелуе. Офицеры хором считали: «Раз, два, три, четыре, пять…» Тут Аржанова незаметно, но довольно сильно стукнула кулаком в бок Михаила Мещерского, и он остановился. Они оба повернулись к гостям, скромно опустив очи долу. Владиславлева, улыбаясь, похвалила новобрачных:
– Вот теперь молодцы. Вижу, что стараетесь. Дай вам Бог не менее полудюжины детишек …
Эти свадебные забавы завершились к восьми часам вечера. Дом на Невском проспекте, некогда принадлежавший архитектору Земцову, а ныне арендуемый у его внука курской дворянкой, опустел. Тогда в гостиную вошли крепостные Аржановой, терпеливо ожидавшие конца господского пира на кухне. Первой выступала горничная Глафира, женщина строгая и серьезная. За ней шел ее муж Досифей, на все руки мастер: и печник, и кучер, и конюх, и лакей. Следом двигался их восемнадцатилетний сын Николай, ладный, рослый малый, отличный стрелок, за свои подвиги в Крыму награжденный барыней егерским унтер-офицерским штуцером образца 1778 года.
Кроме слуг появились и бойцы разведывательно-диверсионной команды Аржановой, кирасиры Новотроицкого полка сержант Чернозуб и бывший капрал Ермилов, месяц назад произведенный в унтер-офицеры по представлению князя Мещерского. Они были одеты в форменные новенькие кафтаны соломенного цвета, причесаны по-парадному: с пудрой, буклями над ушами и косой, оплетенной черной лентой, на спине.
Построившись в шеренгу, вошедшие поклонились новобрачным в пояс, затем хором поздравили их. Они также преподнесли общий подарок, каковой заключался в белом расшитом рушнике, серебряной лампадке на цепочке и небольшой иконе Казанской Божьей Матери в серебряном окладе, украшенном полудрагоценными уральскими
