Мещерский в халате расхаживал по комнате и улыбался. Аржанова сидела на постели, завернувшись в одеяло. Порванная ночная сорочка нежно-салатового цвета лежала возле нее.
– Каково нынче почивали, ваше высокоблагородие? – вежливо осведомилась Глафира.
– Отлично! – ответила Анастасия и указала служанке на сорочку. Горничная взяла ее в руки, расправила, сразу оценила ущерб, нанесенный дорогой заграничной вещи, и вопросительно посмотрела на барыню:
– Чинить прикажите?
– Как знаешь.
– Заштопать, конечно, можно, но прежнего вида не будет.
– Это потом. Сейчас подай мне новую, из сундука.
– Вода для вас готова, – доложила Глафира. – Для его сиятельства согреем попозже.
– На сегодня у нас другое расписание. Никаких обливаний, одеваний, выездов из дома. Завтрак принеси в спальню, за едой на обед и ужин пошли Досифея в трактир. Далее все свободны до вечера.
– Отчего ж так? – удивилась Глафира.
– Наступили праздники, – курская дворянка сладко потянулась. – Праздники любви…
Подав госпоже свежую ночную сорочку сиреневого цвета, горничная заглянула на кухню, отправила кирасир восвояси, сказавши им, что поручений от майора сегодня не будет, и пошла искать Николая. Как она и предполагала, находился он на заднем дворе дома, на конюшне, в деннике арабского жеребца серой масти по кличке «Алмаз», любимца Аржановой, и с ним разговаривал, расчесывая гребнем белую его гриву. Разговор этот был печальным. Глафира дала Алмазу горбушку хлеба, щедро посоленную, Николаю – большое краснобокое яблоко.
– Барыня говорит о скором отъезде, – сообщила она сыну.
– И куда путь держать будем? – Николай взглянул на мать.
– Недалеко. В Аржановку.
– На все их господская воля.
– Да ты не грусти. Сама она замуж вышла ни с того ни сего, и тебе быстро там найдет невесту.
– А мне все теперь едино, матушка, – на глазах молодого слуги как будто блеснули слезы.
– Ну-ну, – Глафира погладила сына по светлым волосам, стриженным в кружок. – Уж мы-то выберем тебе девку самую ладную, самую покладистую. Такую ягодку, что и не оторвешься от нее. За щедрыми подарками на свадьбу их высокоблагородие не постоит, вот увидишь…
Согласно этикету того времени, неделю после свадьбы молодоженам следовало делать визиты родственникам, которые присутствовали на венчании и на свадебном ужине. Но таковых ни у Мещерского, ни у Аржановой в Санкт-Петербурге не имелось. Оба офицера-измайловца сами заявились в дом на Невском к ужину через день и устроили настоящую полковую попойку. Где обитает фрейлина двора Ее Величества Владиславлева, князь и княгиня Мещерские не знали. Да она и не приглашала
