мусульман в их обычаях и нравах…
– Ваше величество, сейчас еще один вопрос становится там неразрешимым, – сказал Турчанинов.
– Какой, Петр Иванович?
Начальник секретной канцелярии открыл свою знаменитую кожаную папку с особой защелкой вместо замка и подал Екатерине Алексеевне бумагу, исписанную мелким почерком от верха до низа:
– Взгляните на рапорт моего сотрудника, титулярного советника Ахрамкова, проводившего ревизию во дворце в Бахчи-сарае после отъезда оттуда последнего хана Шахин-Гирея… Никаких государственных актов о землеустройстве и размежевании владений крымских беев и мурз не обнаружено. Архив практически отсутствует. Кому и что на полуострове принадлежит, мы точно определить не можем. Лишь на словах татары нам все объясняют.
– Да как они жили при этакой неразберихе? – удивилась царица.
– Обыкновенно, – улыбнулся начальник секретной канцелярии. – Типичное средневековье. Важны не законы, а понятия о них каждого отдельного феодала. К тому же бумага очень дорогая и знающих грамоту катастрофически мало…
– Потом поднимут вой на всю Европу, будто русские у них землю отняли! – резко произнес Потемкин. – Где она, ваша земля? И почему она – ваша?
– Вот этот вопрос – коренной, – согласилась императрица. – Но пусть не хитрят. Побережье полуострова, города и села, на нем расположенные, горы и горные долины три века принадлежали Османской империи и, естественно, переходят в собственность империи Российской, никакие претензии на них не принимаются. Те татары, кто эмигрирует сейчас, да, кстати говоря, и потом, лишаются своих земельных наделов навечно, безо всякой компенсации. Чтобы навести порядок, учреждаю при канцелярии таврического губернатора большой отдел землеустройства. Все угодья осмотреть, измерить, описать и размежевать. Земли там много, так что делите ее, Михаил Аркадьевич, согласно моим указам.
– Слушаюсь, ваше величество! – Мещерский по армейской привычке вскочил с места и щелкнул каблуками.
Приобщив рапорт титулярного советника Ахрамкова к бумагам на овальном столике, Екатерина Алексеевна переложила там еще несколько листов с одной стороны на другую, обмакнула гусиное перо в чернильницу и подчеркнула в своих записях какое-то предложение.
– Владения беев и мурз, сразу принявших нашу сторону, трогать я запрещаю, – сказала государыня. – Более того, могут они быть и увеличены. Но все их имена согласовать с тем списком, каковой вы мне, Анастасия Петровна, подавали.
– Да, ваше величество, – кивнула Аржанова. – В нем числится более двухсот человек из древних крымско-татарских родов Ширин, Яшлав и Барын, а также даны краткие на оных персон характеристики.
– Отлично. Благорасположение мое к ним будет неизменным, коль туркам не предадутся. Жить им мирно и спокойно в нашей Таврической области,
