на холме рядом с кладбищем.
Наконец-то Даррен обзавелся своей фермой в Ирландии. Хотя он уже никогда не прокатится на тракторе и не станет гонять ленивых пятнистых коров.
Место было настолько чудесным, а трава – такой зеленой, что казалась нарисованной. Она навсегда запомнит эту изумрудную траву и свежий, полный жизни запах только что взрытой земли. Она запомнит прикосновение ветра к своему лицу, настолько влажного, что он был похож на слезы.
Неподалеку виднелась церковь – маленькая каменная постройка с белой колокольней и маленькими витражными окнами. Они вошли внутрь, чтобы помолиться, прежде чем наружу вынесут блестящий гробик. Внутри резко и сладко пахло цветами и благовониями. Повсюду горели свечи, хотя солнце щедро разбрасывало разноцветные лучи сквозь мозаику стекол.
Здесь было много раскрашенных статуй людей в сутанах и одного окровавленного дяденьки, висевшего на кресте. Брайан сказал ей, что это – Иисус Христос, который теперь присматривает за Дарреном в раю. Но Эмма решила, что такой печальный и усталый человек никак не может присматривать за Дарреном и смешить его.
Бев ничего не сказала, она просто стояла молча, и лицо ее было белым как мел. Стиви снова играл на гитаре, как тогда, на свадьбе, но только сейчас он был одет в черное, и мелодия была тихой и печальной.
В церкви Эмме не понравилось, и она обрадовалась, когда они вышли наружу, на солнце. Джонно и Пи-Эм, с покрасневшими от слез глазами, несли гробик вместе с еще четырьмя другими дядями, которые вроде бы оказались двоюродными братьями. Она даже удивилась тому, для чего их понадобилось так много, чтобы нести Даррена, ведь он был совсем не тяжелым. Но спросить об этом не решилась.
Чтобы не заплакать, она стала смотреть на коров, высокую траву и птиц, что кружили над головой.
«Даррену бы наверняка понравилась ферма», – подумала она. Но то, что он не стоял сейчас рядом с нею, готовый бежать наперегонки и смеяться, было неправильно и нечестно.
Он не должен лежать в том ящике, думала она. И ангелом он тоже не должен быть, пусть даже с крыльями и музыкой. Если бы она оказалась сильной и храброй, если бы она сдержала свое обещание, то он сейчас не лежал бы в гробике. Это ей там самое место, поняла она, когда слезы все-таки сорвались и потекли ручьями по щекам. Она позволила, чтобы с Дарреном случилось несчастье, не уберегла его от чудищ.
Когда она заплакала, Джонно взял ее на руки. Он слегка раскачивался, и это успокаивало. Она положила голову ему на плечо и стала вслушиваться в слова, которые он говорил вместе со священником:
– Господь – Пастырь мой, я ни в чем не буду нуждаться…
Она нуждалась. Отчаянно нуждалась в том, чтобы Даррен вернулся. Смаргивая слезы, она вновь стала смотреть, как колышется под ветром трава. До нее долетел голос отца, почти неузнаваемый от горя и боли:
– …пусть пойду в темноте долины смерти, не устрашусь я зла…
«Там было зло!» – хотелось ей крикнуть во весь голос. Зло было на самом деле, оно погубило Даррена. И у зла не было лица.
Она
