ящики, первые три главы любого произведения, чтоб можно оценить его потенциальные достоинства и недостатки. Обычно в этих главах предисловие начинает развертываться в само повествование. И уже по стилю, по подаче, по рисунку текста, по его слогу, можно вполне четко и осознанно понять, с чем столкнулся читатель. Ведь не зря же почти каждое издательство просит авторов написать синопсис, а к нему приложить именно такое количество глав, не больше и не меньше. И уж потом, ознакомившись, решает, стоит ли овчинка выделки. Решает, конечно, по своим правилам, но читателю важно иное – увидеть и понять, можно и нужно ли связываться с взятой в руки книгой. В книжном никто не прогонит потенциального покупателя, если он вдруг открыл том и начал знакомиться с первыми страницами, а на сайте того же самого магазина и подавно. Обычно открытые в свободный доступ десять-пятнадцать процентов массива текста – вполне достаточное количество для осознания его качества.
Но я слишком далеко отошел от предисловия, посему возвращаюсь уже непосредственно к роману, представленному в этой книге. Однако, чтоб сказать о нем пару слов, начну с того, как он написан. Хотя, наверное, многие произведения в жанре фэнтези созданы именно так, основываясь на вполне себе земной истории.
«Но как же так? – спросит меня въедливый читатель, – Ведь сказка она и есть сказка, чтоб не подчиняться законам логики и трактовать события, влияя на них, как душе автора угодно». Отчасти я буду согласен с этим положением. Но только отчасти. Если вернуться к эпосу, откуда и пошла история фэнтези, то и там можно встретить подобные временные допущения. Особенно характерные для изустного мифа: герои не стареют, события, растягивающиеся во времени на десятилетия, ничуть не меняют их, а порой, напротив, только молодят. Или же, в один-два года истории впихивается столько всего, такие пертурбации, что и за пару десятилетий вряд ли успеют произойти.
Но ведь это и есть художественное переосмысление истории. Не случайно события «Кольца нибелунгов» продолжаются не один десяток лет, а герои, встречаясь друг с другом, по-прежнему молоды и столь же тверды в своих убеждениях и скоры на поступки. Не случайно и обратное – вся любовь Ромео к Джульетте уместилась всего в несколько дней, от знакомства на балу, до смерти. И в этом есть своя логика – время, есть инструмент рассказчика, и оно изменяется именно по его воле, дабы в одном случае показать одну ипостась героев, в другом же совершенно противоположную. А потому вряд ли кто будет спорить с Шекспиром, столь стремительно оборвавшим юную страсть, вряд ли кто покусится на безымянных рассказчиков повести о Зигфриде, Хагене и мести Кримхильды, которая состоялась, когда возлюбленной «девушке» стукнуло где-то пятьдесят. Подобные допущения осмысленны и всегда тщательно прорабатываются создателями, волей судеб своих героев вынужденных идти на подобные временны́е экзерсисы.
