как называли ее сами преступники, копировала законы взрослой зоны. И как любая копия, она была хуже оригинала – более сурова и беспощадна. Малейшая ошибка могла привести к наказанию или смерти. Наказания в детской колонии, порою были более суровы, чем в тюрьмах для взрослых. Понятия, то есть правила, выработанные преступниками, уважали и работники колонии, так как, за счет этих понятий царила определенная дисциплина, облегчающая их работу. Поэтому они не вмешивались во внутренние разборки осужденных и в их потасовки.
Малышу дали синюю форму для заключенных, вернули золотой перстень, и провели в камеру, где отныне ему предстояло провести два года с другими заключенными, его сокамерниками.
Помещение было небольшое, внутри было около тридцати подростков и детей. По всему помещению были расположены двух- или трехъярусные койки. Когда он вошел, все повернулись к нему и молча смотрели, как будто чего-то ждали, может быть того, как он себя поведет…
…Написав это предложение, я захлопнул ноутбук. Обычно предпочитал смотреть фильмы или научные передачи перед сном, но с того времени, как я начал писать про «Малыша», я словно потерял интерес ко всем развлечениям. Просто лег и попытался уснуть, испытывая чувство неудовлетворенности, словно меня мучила совесть из-за того, что недостаточно поработал. Как будто у меня был план работы над новым романом, и я хорошо его не выполнил. Желание писать у меня появилось относительно недавно. Я начал задаваться вопросами, которые пугали. Как, например, этот вопрос:
– Для чего? Для чего я живу? Что это за жизнь, где нет того, что может быть только у меня. Сколько людей и сколько жизней видели этот мир. Можно ли всем задать этот вопрос, или же только тем, избранным? Время – это то, чего нельзя терять, или возможно, это именно тот миг, воспользовавшись которым, можно будет найти ответ на свой вопрос.
Ночью я долго не мог уснуть. Наступил новый день. Мысль о том, что нужно идти на работу, сильно напрягала. Так хотелось плюнуть на все и остаться дома, чтобы продолжать писать. Но, к сожалению, отсутствие достаточного количества финансов вынуждало меня заниматься тем, чем мне не хотелось. К середине дня немного подзаработав, я взял свой компьютер и пришел в кафе. Динар часто говорит мне:
– Ты всегда будешь голодранцем, так как думаешь обо всем, кроме заработка. Его критика меня больше забавляет, чем обижает. Ведь только друг и скажет правду. Его образ, как пример много зарабатывающего человека, постоянно маячит перед моими глазами. Но, почему-то от этих заработков его глаза как будто потускнели. Возможно, я не прав, когда по-своему отношусь к стремлению людей быть богатыми. Но дело в том, что и богатых, и бедных – много, и всегда так было. Я же хочу претендовать на то, что могло бы сделать меня именно ДРУГИМ. Тем, кем и как я себя на самом деле чувствую. Одним единственным. В ощущении себя я не чувствую, что являюсь частью мира. Как бы это странно ни звучало, но я чувствую, что этот мир есть маленькая часть меня. И, несмотря
