p>
Сквозь сон я услышал, как пикси заколотился в окно, громко вереща:
– Стрельцов! Срочно к шефу! Одна нога здесь, другая там!
Я бросил в настырного курьера носок, но на привычного ко всему пикси это не произвело впечатления. Проводив глазами сползающий по стеклу носок, курьер вновь заголосил. Придется вставать, иначе соседи с ума сойдут от такой акустической атаки.
Довольно хмыкнув, пикси-курьер последний раз стукнул в окно и исчез в ночи.
Я бросил взгляд на часы. Так вот почему в глазах песок: маленькая стрелка гордо застыла у тройки, большая – упорно карабкается к двенадцати. Вот крабий хвост! Шеф совсем совесть потерял! Знает же, что я улегся после двенадцати!
Поворчав для порядка, я начал одеваться. А что делать? Шеф, конечно, монстр, каких поискать, но особого самодурства за ним до сей поры не замечалось: раз уж он решил кого-то поднять в три часа ночи, значит дело безотлагательное и до утра терпеть не может.
Если честно, вызов шефа не был для меня большой неожиданностью. Я всегда знал, что он с легкостью пожертвует драгоценными часами моего сна, чтобы удовлетворить своё любопытство. Но все-таки три часа ночи…!
Мог бы и подождать до рассвета, не умер бы…
Оказалось, не мог. И дело оказалось вовсе не в безмерном любопытстве шефа, уж его он худо-бедно обуздал бы до утра. Зато над моей бедовой головушкой сгустились тучи, вот шеф и поспешил превентивные меры принять.
Кабинет шефа встретил праздничной иллюминацией: на столе истекают прозрачным воском свечи в ветвистом канделябре, под потолком трехэтажная люстра сияет так, что глазам больно. В углу на треноге вносит свою лепту в иллюминацию магический шар, добавляя разноцветные всполохи. Вот только физиономия у шефа совсем не праздничная, скорее наоборот: под глазами тени залегли, высокий лоб избороздили морщины, в глазах – тревога. Похоже, шеф сегодня вообще не ложился. А я ворчал, что меня рано подняли…
– Марк, чернокнижники на старом кладбище – твоих рук дело? – строго поинтересовался Святозар, опуская приветствие. Ого, да шеф серьезно на взводе!
– Моих, – не стал я отрицать очевидное. Да и как отрицать, если я с порога заметил на столе шефа папку, в которую самолично укладывал отчет о проделанной операции.
– Угу, – кивнул шеф и посмотрел на меня как на смертельно больного: с сочувствием и плохо скрываемой жалостью. – Значит, развоплотившийся маг тоже на твоей совести? Без этого нельзя было обойтись? Ты в курсе, что отец подстреленного тобой мага поднял целую бучу? Между прочим, даже Его Величество заинтересовался инцидентом, если тебе это о чем-нибудь говорит.
Ох уж мне эта жизнь полосатая. Когда-то я был оптимистом, но на службе в Белом Сыске мой оптимизм заметно потускнел. Слишком уж часто Великий Уравнитель стоит за плечами и дышит в затылок. Казалась бы: только вчера я разогнал банду магов-самоучек, покусившихся на Запретные Заклинания, и чувствовал себя героем дня, достойным всякческих похвал, а сегодня – бац! Стою перед шефом, повесив голову, как напроказивший школяр. Какой уж тут оптимизм?
Я пожал плечами.
– Да, я был вынужден пристрелить юнца, занесшего ритуальный нож над девушкой, – я слово в слово повторил то, что давеча написал в отчете. – Но я ни на миллиметр не превысил своих полномочий. Все было сделано по инструкции, хоть в учебник вставляй.
Шеф сдержанно хмыкнул, трубка в ответ пыхнула облаком дыма, он открыл папку и пробежал глазами пару строк. Тяжелый вздох всколыхнул мантию на его необъятной груди.
– По инструкции, говоришь…, – неопределенно протянул шеф, глядя в окно, за которым таинственно перемигивались звезды. – Ну-ну…
– Между прочим, вся вина той девчушки заключалась лишь в том, что до сей поры не удосужилась расстаться с девственностью, – возмутился я. – Святозар Владимирович, разве я виноват, что папаша этого мага-самоучки в свое время мало порол сынка? Почему он плохо объяснил ему, что такое плохо и что такое хорошо? Не ему ли, главному советнику короля, знать, как опасна Черная магия и Запретные заклинания?
Брови шефа заложили складку на лбу, но он смолчал, признавая мою правоту.
– Вы же понимаете, – продолжал я пениться, как колба алхимика-склеротика, – если бы я не вмешался, пролилась бы жертвенная кровь, старое заклинание ожило бы, и тогда пострадал бы не один недоросль, а вся округа!
Шеф опять кивнул. Еще бы! Эти глупцы чуть не выпустили на волю бруколака – практически неуязвимую разновидность вампира. Пока бы эту тварь уничтожили, пол округи обезлюдило бы.
– Ладно,
