Потому что заглядывать в будущее не решалась, смиренно предоставив это право судьбе. Как будет, так и будет – вот установка, которая была высечена мной на экране сознания.
В животе неприятно зашевелился страх или голод, я не могла сейчас их отличить, потому решила сделать перерыв в размышлениях и вышла в коридор. Тут можно было размять ноги, пройдясь по ковровой дорожке, заботливо застеленной длинным белым полотенцем с синей полосочкой по краям. Очевидно, забота проявлялась о самой дорожке: чтобы наши пассажирские ноги не так сильно пачкали дорогую собственность железной дороги. И еще в этом некогда белом, изрядно затоптанном, и оттого, скорее, сером, полотенце, читалась забота и о проводницах: им меньше хлопот с уборкой. И то сказать: просто скатать полотенце в рулончик и сдать в стирку, а по вагону протянуть из конца в конец новый рулончик.
Я восхитилась чьей-то предприимчивости, экономившей время и средства. Больше объектов, заслуживающих моего внимания, в обозримой протяженности вагона, не наблюдалось: странным образом, все пассажиры одномоментно скрылись в своих купе. Судя по стуку ложек в стаканах, шелесту разворачиваемой фольги, обнажающей курицу и хрусту нарезаемых овощей, наступало время обеда. Коридор наполнился ароматами домашних припасов и гомонов голосов.
Я не люблю делать все «как все», предпочитая жить в своем ритме, хотя бы в тех вещах, которые доступны моему планированию. Ну, уж по части времени обеда я точно могу поступить «не как все». Улыбнулась собственной дерзости, которую точно не одобрил бы отец. Мысленно сказала ему: «Прости, но мне так удобнее» и, опустив пониже створку окна, принялась рассматривать весь состав, который к этому времени делал поворот на трассе.
Я увидела первый вагон и паровоз, с черной кудрявой шевелюрой дыма, которая разрывалась потоками воздуха и таяла в неизвестности. Удалось увидеть и хвост состава: последний вагон переваливался с бока на бок, пытаясь попасть в ритм с остальной вереницей собратьев, но ему это плохо удавалось. Мелькнула мысль: насколько, должно быть, там трудно выпить чаю. И еще: какая я молодец, что выбрала место в середине состава.
Один обрывок черного дыма больно хлестнул по лицу, вызвав удушливый кашель. Это явно был намек, чтобы прекратить такие «наблюдалки», тем более, известны случаи, когда из окна впереди идущего вагона может прилететь что-то еще более опасное.
Голос за спиной вернул меня в реальность нашего вагона:
– Скажите, а вы сейчас будете обедать? А то мы хотели пока занять ваше место на нижней полке, чтобы перекусить, вы не возражаете?
Добродушный отец семейства, толстяк Петрович (так он представился сразу, как только расположились на посадку) улыбался приветливо.
– Конечно, никаких проблем, обедайте, приятного аппетита. – Я улыбнулась в ответ.
Как раз в это время
