в тысячу первый раз отвечать на один тот же вопрос, – довольно миролюбиво сказал потный и любовно провёл мягкой корочкой аппетитного батона по желтой яичной лужице в тарелке.
– Но на этот раз вам всё-таки придётся мне ответить. Вот мои документы. Я – Борис Илларионович Кулагин. Начальник сектора солидного предприятия, занимающегося повышением обороноспособности нашей Родины. Комсомолец, между прочим. Аспирант. Лауреат премии Ленинского комсомола за разработку особо важных телеметрических систем. Член профсоюза, – неуверенно добавил он. – А вы кто? Предъявите свои документы. И в первую очередь – ордер на арест.
– Господи боже ты мой, – всплеснул руками потный. От огорчения он даже прекратил есть, встал и выпрямился во весь свой высокий рост. – Почему вы никак не можете осознать своего положения? Какие у вас могут быть права? После ареста все становятся бесправными. У вас есть только те права, которые мы вам дадим. Нет, вам обязательно надо испортить то благоприятное впечатление, которое вы у нас поначалу создали. Зачем-то постоянно огорчаете нас и даже злите. И между прочим, вы делаете это очень даже опрометчиво. Как тот чеченец, который совершенно напрасно укусил меня за бицепс. И в результате проиграл схватку. Вы только усугубляете своё и без того незавидное положение. И расстраиваете нас. Вам в охранники достались такие добрые, сердобольные и приличные люди. А между прочим, мы сейчас для вас самые близкие люди на свете. Кто вам сейчас ближе нас? Может, эти старухи, которые глазеют из соседнего дома? Может быть, Евдокия Прокопьевна, которая сдала вас со всеми потрохами, как только мы появились? Или эта еврейка Клара, которая нам повстречалась в парадной дома? Мы её обыскали, проверили. Она, между прочим, позволила нам очень многое, может, ненамного меньше, чем позволяет обычно вам. Она ведь предъявила нам все свои прелести, которые должны были бы скрываться у неё под трусиками. Почему у неё не было трусиков? Вот то-то. Или некоторые ваши сослуживцы, которые сразу согласились… Вы пока этого ничего не знаете.
– Или ваши сослуживцы, вот именно, – у вас остались только мы, только мы одни, можете мне поверить, – сказал Вован и одарил КГ долгим, многообещающим, манящим и как бы немного эротическим взглядом поверх большой кружки с кофе, которую держал у самых губ.
«Хорошо хоть, что не упомянули о матери и сестре», – подумал КГ. Он плохо осознавал, что происходит, и почему-то ответил первому охраннику в точности таким же выразительным взглядом. Но потом, словно спохватившись, хлопнул ладонью по своим бумагам и решительно сказал:
– Кто бы вы ни были и что бы вы о себе ни думали, но вот вам мои документы.
– Оч-ч-чень хорошо, так и держите их при себе, пользуйтесь случаем, пока что вам это разрешено. А нам-то зачем эти ваши документы? Мы всё равно ничего в них не понимаем. Мы простые люди, только лишь исполнители поручений нашего ведомства. Перед нами поставлена задача охранять вас, чтобы вам не было никакого урона или вреда. Охранять по десять часов каждый день, а потом запирать вас, чтобы никто из посторонних не смог к вам попасть. Это наша
